19.05.2005
Смеховой стандарт в России в течение двух столетий формировала литература. Она отнеслась к этому со всей ответственностью. Смех, даже улыбка в русской литературе всегда означали совсем не то, что означают. Улыбка - обманка. "Хан-Магома был весельчак, кутила, не знавший, куда деть избыток жизни, всегда веселый, легкомысленный, играющий своею и чужими жизнями" ("Хаджи-Мурат") - улыбка, как признак жестокой, безнравственной личности.
28.04.2005
Лица городских российских людей, загнанные в рамки технологий, стерлись, сжались до размеров DVD. Стирались эти лица по особой технологии. Толкаешь, допустим, тележку в супермаркете, груженную едой: по чуть-чуть, к кассе. Шажочки здесь у мужчин мелкие, тусклые, охотник превращается в жертву, боясь, как бы чего не опрокинуть на полочках, как бы не задеть даму в норковой шубке, не перепутать свою мороженую брокколи с чужой, как бы не упасть от духоты. Загнан в человеческий коридорчик перед кассой, состоящий из таких же сусликов, сурков, ждешь своей очереди, а сам незаметно стираешься из жизни, и лицо у тебя становится, что твоя брокколи.
28.04.2005
Лица городских российских людей, загнанные в рамки технологий, стерлись, сжались до размеров DVD. Стирались эти лица по особой технологии. Толкаешь, допустим, тележку в супермаркете, груженную едой: по чуть-чуть, к кассе. Шажочки здесь у мужчин мелкие, тусклые, охотник превращается в жертву, боясь, как бы чего не опрокинуть на полочках, как бы не задеть даму в норковой шубке, не перепутать свою мороженую брокколи с чужой, как бы не упасть от духоты. Загнан в человеческий коридорчик перед кассой, состоящий из таких же сусликов, сурков, ждешь своей очереди, а сам незаметно стираешься из жизни, и лицо у тебя становится, что твоя брокколи.
07.04.2005
Их жалко в первую очередь. Я был бы последним уродом, если бы просто похихикал над нищими стариками, слезливо выводящими свои "строки": я видел донос на своего прадеда, подмосковного священника (в пяти строчках семь грамматических ошибок), и точно знаю, что лучше писать плохие стихи, чем хорошие доносы. И еще я знаю, что эти письма - возможно, последнее послание, последняя надежда для этих стариков. Но только - дай бог памяти, в каком из московских изданий ныне есть отдел "публицистики" - не говоря уже "прозы"┘
07.04.2005
Их жалко в первую очередь. Я был бы последним уродом, если бы просто похихикал над нищими стариками, слезливо выводящими свои "строки": я видел донос на своего прадеда, подмосковного священника (в пяти строчках семь грамматических ошибок), и точно знаю, что лучше писать плохие стихи, чем хорошие доносы. И еще я знаю, что эти письма - возможно, последнее послание, последняя надежда для этих стариков. Но только - дай бог памяти, в каком из московских изданий ныне есть отдел "публицистики" - не говоря уже "прозы"┘
