Договор должен быть высококачественным

На саммите РФ–ЕС в Ханты-Мансийске 26–27 июня должен быть дан старт переговорам по новому базовому договору между Россией и Евросоюзом. ЕС будет представлен на этих переговорах Еврокомиссией – исполнительным органом сообщества. Соответствующий мандат она получила 26 мая. Постоянный представитель России при ЕС Владимир Чижов, который возглавит российскую делегацию, дал интервью «НГ».

– Господин посол, как выглядит мандат Еврокомиссии? Сообщалось, что к нему прикреплены несколько приложений и деклараций. Евросоюз должен проинформировать российскую сторону о содержании переговорного мандата?

– Мандат представляет собой решение Совета ЕС по общим вопросам и внешним связям (это формат министров иностранных дел). Решение опубликовано и является формальным поручением Еврокомиссии приступить к переговорам. Естественно, к нему прилагаются директивы к переговорам, которые носят закрытый характер. То же относится к приложениям и декларациям. Хотя многое из содержания сопроводительных документов мандата в последние недели стало предметом публичных дискуссий, формально это закрытый внутриеэсовский документ. Еврокомиссия не обязана знакомить нас с содержанием мандата. Мы, разумеется, также не обязаны знакомить партнеров с содержанием директив, утвержденных российским правительством.

– Что включает в себя мандат российской стороны?

– Переговорные директивы во все времена во всех странах были одним из наиболее оберегаемых дипломатических секретов.

– Разъясните, пожалуйста, зачем России и Евросоюзу именно сейчас нужен новый договор?

– Ныне действующее Соглашение о партнерстве и сотрудничестве – СПС вступило в силу 1 декабря 1997 года, но реально его согласование началось еще при Советском Союзе. Подписано СПС в июне 1994-го. Нетрудно догадаться, как с тех пор изменились Россия и Евросоюз. Поэтому мы совместно с партнерами по ЕС пришли к выводу о необходимости готовить новое соглашение. Надо сказать, что на начальном этапе мы рассматривали разные варианты: продление, обновление СПС, его дробление на отдельные соглашения. Мы изучали опыт других стран – Соединенных Штатов, Китая, Японии, Швейцарии, Норвегии... У каждого государства свои подходы. Например, у КНР и еще нескольких стран с ЕС заключены большие договоры, а у США – нет. У одних есть устоявшиеся механизмы сотрудничества, у других – нет. В 2006 году проводились мозговые штурмы с подключением научных кругов, общественности, депутатов, в результате которых был сделан вывод о необходимости писать новое соглашение. Я сам неоднократно участвовал в подобных дискуссиях.

– Как будет называться новый договор?

– Предварительное название – Договор о стратегическом партнерстве. Какое будет в итоге – посмотрим.

– В Евросоюзе его называют Всеобъемлющим рамочным договором по отношениям с Россией.

– Это описательное название. Насколько я понял европейских партнеров, им сложно использовать термин «договор», поскольку в их представлении договор – это документ, который заключают между собой страны – члены ЕС.

– Не могли бы вы сказать несколько слов о предполагаемой структуре и содержании договора?

– Документ будет всеобъемлющим. Там будут затронуты вопросы экономического сотрудничества, политического диалога, развития четырех общих пространств – экономического; свободы, безопасности и правосудия; внешней безопасности; науки и образования, включая культурные аспекты. Также будет прописана новая система механизмов взаимодействия.

– Будет ли в новом договоре такой же акцент на торгово-экономическое взаимодействие, как в СПС, который примерно на 60% по своему содержанию является экономическим соглашением?

– Многое будет зависеть от конкретного содержания условий приема России во Всемирную торговую организацию и срока ее вступления в ВТО. Пока переговоры по ВТО формально не завершены, будет сложно делать и окончательные формулировки в договоре с Евросоюзом.

– Эксперты высказывали пожелание к российской делегации, чтобы обсуждение всех основных вопросов велось максимально подробно, пусть даже это затянет переговоры. Вы придерживаетесь такого мнения?

– Я считаю, что продукт переговоров – договор – должен быть высококачественным. Подгонять завершение переговоров под какие-то конкретные даты, думаю, было бы неправильно. Нынешний СПС – это больше ста страниц текста. Мы за объемом и за чрезмерной детализацией не гонимся. Мы хотели бы, чтобы и после подписания договора оставалась возможность заключения отдельных секторальных соглашений.

– Готовы ли вы как глава российской делегации на переговорах с Еврокомиссией обсуждать требования, выдвинутые Литвой в ходе согласования мандата Еврокомиссии? А именно – о возобновлении поставок российской нефти в Литву по трубопроводу «Дружба», о правовом сотрудничестве по делам о гибели литовцев в 1991 году, о компенсациях ущерба «лицам, которые были депортированы из оккупированных балтийских стран»?

– На сегодняшний день я не знаю, будут ли эти или какие-либо другие требования литовцев или кого-то еще озвучены в ходе переговоров. Поэтому гадать заранее было бы неправильно.

– Должен ли новый договор пройти ратификацию в Федеральном собрании РФ и в парламентах стран – членов ЕС?

– Да. Ведь сторонами договора будут не только Россия и Европейское сообщество, но и страны-члены – так же, как это имело место применительно к СПС. Договор в силу своего всеобъемлющего характера будет охватывать как вопросы, входящие в компетенцию ЕС, так и вопросы, остающиеся в национальной компетенции стран-членов. Соответственно, потребуется ратификация Федеральным собранием РФ, а также Европарламентом и национальными парламентами всех 27 стран.

– 1 июля председательство в ЕС на полгода перейдет к Франции. Сможет ли эта страна более активно содействовать позитивному развитию и ходу переговоров по новому соглашению, нежели могла бы в свое время Германия?

– Когда Германия занимала пост председателя ЕС, мандата у Еврокомиссии на переговоры с Россией еще не было. Сейчас он есть. Безусловно, страна, председательствующая в ЕС, может оказывать на ход переговоров существенное политическое влияние, особенно сейчас, пока не вступил в силу Лиссабонский договор. Когда он начнет действовать, снизится роль ротируемых председательств, хотя они формально сохранятся.