В Сербии возможен путч

- Каков ваш прогноз развития Сербии после убийства Зорана Джинджича? Существует ли угроза дестабилизации?

- Нестабильной ситуация в Сербии может стать только в нескольких случаях. Если в стране на волне борьбы за стабильность произойдет путч политической или социальной окраски. Если НАТО захочет помочь Сербии "справиться" с политическими трудностями и введет свои войска на ее территорию. Или если албанцы в Косово захотят воспользоваться ситуацией и объявят о дальнейшей политической или военной борьбе за независимость. Однако это крайние и вовсе не обязательные варианты развития событий. Думается, что поворота от избранного демократического пути быть не может. Более того, открывается возможность для альтернативных вариантов демократического развития, ограниченных при Джинджиче.

Центральной проблемой станет заполнение тех многочисленных пустот, которые образовались в результате создания нового государства Сербия и Черногория (СиЧ). Предстоят выборы президентов Сербии, Черногории, премьер-министра Сербии, кабинета министров СиЧ. Кроме того, обезглавленными являются Демократическая партия, радикалы и социалисты. Все эти кадровые вопросы крайне важны, и их решение требует определенного времени.

- Как события в Сербии отразятся на сотрудничестве с Международным трибуналом?

- Думаю, что серьезных изменений не произойдет, поскольку в стране принят закон о сотрудничестве с МТБЮ, а большинство сербов из списков Трибунала уже находятся в гаагской тюрьме "Шевенинген". Вопросы выдачи главных обвиняемых Ратко Младича и Радована Караджича какое-то время не будут приоритетными для органов власти в Сербии. Ведь и органы власти пока не сформированы.

- Вы недавно побывали в Гааге, где представили научную экспертизу на процессе по делу сербского генерала Станислава Галича, который является самым высокопоставленным военачальником из арестованных МТБЮ. Что означает научная экспертиза и для чего она нужна Международному трибуналу?

- Я видела свою задачу том, чтобы объективно показать развитие событий, уйти от "официальной" версии, представить суду аргументы, которые бы поколебали их установку, даже попытаться найти новые документы, на которые суд не обращал внимания. Писала я о причинах кризиса в Боснии и Герцеговине, о раскладе политических сил в 1990-1992 годах, о сути конфликта и военных столкновений, позиции сторон и их вооружении, деятельности международных организаций по урегулированию конфликта, всех шести планах, о ситуации в Сараево. Здесь особое внимание было уделено страданиям сербов, которых тысячами убивали в 1992-1993 годах в Сараево. Об этом вообще мало кто писал, а документов существует много.

Эксперт подвергается допросу со всех сторон: сначала задают вопросы адвокаты, потом - обвинение, затем - судьи, затем снова защита, обвинение, снова судьи. Адвокатам отвели на мое заслушивание 1,5 часа. Вместе с тем уже после вопросов защиты меня допрашивали два дня. Трудность заключалась в том, что эксперт не имеет права пользоваться конспектами, записями, другими бумагами. Перед ним - только текст экспертизы. Поэтому приходилось держать в голове большое количество данных - цифр, дат, имен, цитат, резолюций, сносок, текстов документов. Надеюсь, что аргументы экспертизы были полезны суду.

- Каковы вообще порядки для свидетеля или эксперта, который участвует в процессе?

- В здании Международного трибунала в Гааге нельзя ходить без сопровождения. Одна девушка ведет вас от входа до комнаты свидетелей, другая обслуживает в процессе ожидания и перерывов, помощник судьи сопровождает в зал заседания. В комнате свидетелей вас закрывают на ключ, вы ждете своей очереди или отдыхаете в перерыве заседания. В комнате - диван, кресло, стул, небольшой журнальный стол, холодильник. Окно зашторено. Всегда есть горячий кофе и кипяток для чая. На полочке - игры: шахматы, нарды, карты. Есть ручки и блокноты, несколько хорватских журналов. Если надо выйти в туалет, то следует позвонить по местному телефону. Девушка проведет вас туда долгими коридорами, открывая своей карточкой несколько дверей. Серьезное дело. Сам не пройдешь.

В начале заседания вы повторяете клятву говорить только правду и ничего, кроме правды. После этого вы уже ни с кем не можете общаться - ни с адвокатами, ни с работниками суда. И сколько бы дней ни продлился допрос, вы находитесь в полном одиночестве.

- МТБЮ инкриминирует Галичу столь спорный эпизод, как минометный обстрел сараевского рынка Маркале 5 февраля 1994 года (погибли 68 и ранены 200 человек). За другой обстрел рынка (28 августа 1995 года) Галича не обвиняют, но обвиняют других сербов. Оба этих случая широко использовались в целях антисербской пропаганды и оказали определенное влияние на ход боснийской войны. Хотя существуют экспертные выводы, согласно которым сербы не могли в то время осуществить эти обстрелы. Учитывает ли обвинение МТБЮ подобные выводы?

- Вы поставили очень серьезный вопрос. Прослеживается определенная закономерность в создании провокаций, за которыми следовали наказания сербов, то есть лишь одной стороны конфликта. Так, за взрывом в Сараево на улице Васе Мискина 27 мая 1992 года, в организации которого были обвинены сербы, последовало введение санкций против Югославии 30 мая. После первого взрыва на рынке Маркале 5 февраля 1994-го, в котором опять же обвинили сербов, последовало начало участия НАТО в бомбежках сербских позиций. Маркале-2 по той же схеме произошел в августе 1995 года. После этого случая натовцы бомбили сербов уже две недели.

О введении санкций, о взрыве на улице Васе Мискина и Маркале-1 мы дискутировали в Трибунале два дня. Я пыталась доказать, что существуют высказывания высокопоставленных деятелей международных организаций, согласно которым в ООН были первоначальные экспертизы баллистов, доказывающие невиновность сербов. Об этом писали и говорили Дэвид Оуэн, Ясуши Акаши, Майкл Роуз, лорд Каррингтон. Лорд Оуэн в своей книге даже называет причины, по которым эти сведения скрывались от общественности. Суду бы надо затребовать эти документы в архиве ООН. В этом и должна, на мой взгляд, проявиться объективность Трибунала. Но особого желания у судей копать в этом направлении я не заметила.

- Те выводы, к которым придет трибунал по делу Галича, автоматически лягут в боснийское "досье" бывшего президента Югославии Слободана Милошевича - главного обвиняемого в балканской трагедии 90-х. Каково вообще влияние других "сербских дел", находящихся в руках МТБЮ, на процесс Милошевича?

- Многие, кто выступает в Трибунале или как свидетель, или как эксперт, часто не задумываются о том, что любое показание, подтверждение вины или злодеяния, распространяется на всех, кто обвиняется по этому региону. Так, например, признание Биляны Плавшич в том, что она якобы виновна в геноциде, автоматически ложится в основу обвинения Караджича или Милошевича. Что касается Милошевича, то ему не нужны эксперты, а свидетелями должны стать люди его уровня - руководители государств, международных организаций, с которыми он контактировал и которые заставляли его идти на уступки.