Социальная история

Юрий Стоянов: «Успех передачи происходит и из моей огромной неуверенности, заниженной самооценки и умения затыкать уши, когда говорят комплименты».
Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)

«Городок» – ветеран современного телеюмора. Юрий Стоянов – один из его создателей. С обозревателем «НГ» артист поделился своими представлениями о стабильности, хорошем вкусе и неподцензурных шутках.

– Юрий Николаевич, «Городок» уже 15 лет хотят смотреть зрители и показывать продюсеры. Почему?

– Потому что она говорит про больное, но с улыбкой. Она не сатирическая: «Городок» делается на стыке смешного и грустного, смешного и пикантного (но не пошлого!), на сочувствии к людям, на умении не обижать и не оскорблять их. Я – человек, отравленный кино, может, поэтому «Городок» – еще и такое маленькое кинцо, попытка сохранить интонацию грузинской киноновеллы. У нас великолепная команда, и мы не относимся к «Городку» как к какой-то респектабельной классике. Хотя и говорят, что он собрал самое большое количество премий ТЭФИ за время существования телеакадемии. Мне кажется, успех передачи происходит где-то и из моей огромной неуверенности, заниженной самооценки и умения затыкать уши, когда говорят комплименты.

– «Городок» поучаствует в предвыборной тематике?

– Наверное, какие-то сюжеты будут, поскольку «Городок» некоторым образом сопричастен жизни страны. Мы же снимаем про то, что человека забирают в армию, с какими казусами это происходит, или что пришло время отопительного сезона, но сам он почему-то в квартиры не пришел и т.д. Ну а тут пришло время избирательного сезона – тоже тема.

– Не звали ли вас на Первый канал, где на сегодня стянуты лучшие юмористические силы? С «России» туда уже переместилась передача «Театр+ТВ», поменяв название на «Приют комедиантов».

– За последние 10 лет куда меня только ни звали (разве что на ТНТ не звали, видимо, я им социально не близок), предложения были чрезвычайно лестными и начинались обычно серьезной комплиментарной частью, но┘ Я придерживаюсь старой еврейской поговорки: «Не меняй царя», а также принципа нашей страны: самое главное – стабильность. Для меня безумно ценно, что на государственном канале «Россия» за все годы существования передача наша получила одно редакторское замечание. А ведь не скажешь, что она не давала поводов! Так что меня все устраивает – ну, может, только время не очень: 11 вечера. Это как же надо любить программу, чтобы ее а) дождаться и б) досмотреть. При том, что рано утром надо вставать на работу.

– Как думаете, ваша публика – это та же ржущая над фекально-половой тематикой масса, которую демонстрируют камеры с популярных юмористических концертов, или это совсем другие люди?

– Думаю, что тот зритель может быть отчасти и моим тоже. Вас удивляет, можно ли так искренне хохотать над пошлостью и безвкусием? Вообще-то существует великое искусство монтажа, и я, например, не уверен, то ли нам показывают, за что выдают. Но если то самое, тогда меня удивляет другое – сам факт покупки билетов, сам поход на мероприятие – это ведь уже не пассивно сидеть у ящика, это выбор и направленные усилия.

– Цитирую вас: «Время изменилось – изменился и юмор». Какой юмор, массовый? Разве юмор Жванецкого изменился со временем?

– Не надо меня цитировать – я не Ветхий Завет. Со Жванецким произошло одно изменение – ему стало очень интересно здесь жить. Он продолжает быть невероятно актуальным, смешным и грустным писателем. Лирическим сатириком, как назвал его когда-то Товстоногов.

– Юмор «Комеди Клаба» – чем он отличается от юмора «низкоплинтусных» концертов? Озвучиваются те же пошлости – про голубых и жопу. Ребята весьма даровиты, если бы их интересовала социальная тематика, цены бы им не было!

– Ага, и почему они все не Шендеровичи. Неоднократно говорил и повторю: если из шутки убрать слово «жопа», станет не смешно – шутки не было. В «Комеди Клубе» же бывает всяко – и так, и этак. Там есть очень талантливые авторы и исполнители. Надо понимать, что «Комеди Клаб» – это молодежный буржуазный юмор. А не безнадежный. Рублевка есть ведь не только в Москве – везде есть своя Рублевка; появилось большое количество людей, желающих идентифицировать себя с обитателями этих рублевок. Безнадежный юмор – это «Шутки без правил» на ТНТ, вот уж конченая передача, если воспользоваться московским слэнгом, она – за пределами обсуждения. Но так можно и до цензуры договориться, а она ведь не избирательна, а абсолютна!

– Ну так и должны быть ограничения! Нельзя показывать трупы крупным планом. И расстрел в прямом эфире. И смакование патологии. А вас что-нибудь бесит на телевидении?

– Когда-то бесило, а сейчас смешит, вызывая брезгливую жалость. Стоит такое перед камерой: в одной руке – подсказочка, в другой – разбивочка, «ухо» вдето┘ И при этом – такое осознание собственной медийности, такая гордыня. Автографы раздает, книги, с позволения сказать, пишет. Господи, думаешь, как же он не понимает, что завтра его уберут с экрана – и все, никто о нем и не вспомнит.

– Вы в этот раз приехали в Москву со спектаклем «Перезагрузка» театра «Балтийский дом». Сколько лет вы не играли на сцене?

– Десять. И чувствую себя значительно лучше, чем тогда, когда уходил с нее несостоявшимся актером. Выходит, я набрал в «Городке», и простоя как такового не случилось. Ну и еще попадание в материал – чтобы роль была настолько моя┘ Это очень интересная пьеса, написанная Ильей Тилькиным (между прочим, главным режиссером НТВ-Петербург), – смешная и трагичная история о том, как человек умирал в больнице рядом с бомжом, который чего-то там рассказывал об инкарнации, и вот уже он – полугодовалый ребенок с биографией и памятью того, умершего. Предвосхищая вопрос: это не антреприза, я в них принципиально не работаю, чёс – мне это не интересно.

– Начался прокат «Двенадцати» Никиты Михалкова, в котором снялись и вы. Сформулируйте, почему надо его посмотреть?

– Потому что это послание зрителю. У нас еще не было картины, где бы герои так откровенно и, я бы даже сказал, обнаженно говорили между собой. «Двенадцать» – это социальная нравственно-обнаженная история. Или: обнаженный психологический триллер, представляющий срез общества. Очевидна попытка режиссера повлиять на умонастроения масс.

– Что вам роднее – театр, кино или телевидение? Где комфортнее?

– Отвечу цинично: если бы в театре платили, как в кино, и он давал ту же популярность, что дает телевидение, я, безусловно, бы выбрал театр. Как актер. Как режиссеру мне очень интересно работать на телевидении.══

═

Юрий Стоянов

Юрий Стоянов родился 10 июля 1957 года в Одессе. В 1978 году окончил Государственный институт театра и сцены им. Луначарского и получил приглашение в Академический большой драматический театр им.Товстоногова. С 1991 по 1993 год работал на Ленинградском телевидении в качестве режиссера и ведущего.
В 1990 году познакомился с Ильей Олейниковым.
С 1993 года – режиссер-постановщик, автор и ведущий программы «Городок» на телеканале «Россия».
В 1996 году награжден ТЭФИ в номинации «Лучший ведущий развлекательной программы».
Отпуск предпочитает проводить с супругой в любом месте, где есть море и водный мотоцикл. Или в Одессе, где живет его мама.
В творческие планы входят новые программы и кино – при условии, если работа не мешает «Городку».