Модель новой жизни

В Швеции папы сидят в отпуске по уходу за ребенком наряду с мамами и вместо них.
Фото Reuters

Кого-то зимой тянет в теплые края, а кто-то стремится на север, за еще более белым снегом и пушистой зимой, как скажем, на севере Швеции, в провинции Емтланд. Помимо горнолыжных склонов в Оре Емтланд может еще похвастаться чистыми озерами для подледного лова. В одном из них – Стуршен – даже живет местное чудовище наподобие Несси. Славится провинция и лосиными фермами. На одной из них хозяин с гордостью показывает гостям вырезку из «Независимой газеты», где описано житье-бытье обитающего на ферме лося Ивана и его подруги Исы (см. «НГ» от 17.12.10).

Не меньшее впечатление производит поездка к живущим на севере Швеции саамам и перебегающим дорогу оленям. Контрастируют с этим праздником жизни только заброшенные дома вдоль дороги. Государство выделяло здесь земли для бедных, одновременно стимулируя освоение северных территорий. Трудно поверить, но Швеция не всегда была страной всеобщего благосостояния. До начала XX века она оставалась одним из беднейших государств Европы, из-за недостатка ресурсов во второй половине XIX века чуть ли не половина населения Швеции эмигрировала в Америку. Это не только заложило основы толерантного отношения самих шведов к мигрантам, но и заставило власти задуматься: пора что-то менять, чтобы остановить утечку мозгов.

С нового года принято начинать новую жизнь. И если уж речь зашла в Швеции, то можно вспомнить то, что принято считать примером для подражания – шведскую модель. Так как же удалось построить в Швеции социализм или, по советскому убеждению, «капитализм с человеческим лицом»?

Некоторые шутят, что все дело в прогрессивной ставке налогообложения – зарабатывать много просто невыгодно, поэтому все равны, все средний класс, вот вам и социализм. Можно долго рассуждать об исторических предпосылках, сословии крестьян-собственников, вступивших в союз с королевской властью против дворянства, о сильных традициях правовой системы, религиозной однородности, отказе от имперских амбиций в пользу благоустройства внутри страны. Но по сути все сводится к двум простым и взаимосвязанным вещам: доверию граждан к власти и отсутствию коррупции, что во многом базируется на национальном менталитете. По крайней мере сразу становится понятно, почему мы не построили чего-то похожего на «шведскую модель» у себя. Историки даже выделяют особую черту шведского общества – альянс между государством и индивидуумом, когда власть дает всем равные права на самореализацию, а граждане воздают ей за это лояльностью. Ну и, разумеется, платят одни из самых высоких в мире налогов, взамен получая социальную защищенность. Согласно опросам общественного мнения, на вопрос: «Должны ли дети заботиться о своих родителях?» – большинство респондентов в Швеции отвечают: «Нет!» Зачем? Ведь о них заботится государство! Другое дело, что большинство шведов делают это с удовольствием, но уж точно не из чувства долга.

Если в самом начале «шведская модель» ассоциировалась с равными правами на рынке труда и базировалась на сильном рабочем движении, то сейчас она стала синонимом равноправия во всех его проявлениях, в том числе в отношении женщин. Именно со Швецией ассоциируются папы, сидящие в отпуске по уходу за ребенком вместо мам, точнее, наравне с ними. Просто потому, что мама больше зарабатывает и так выгоднее для семьи. В какой-то момент, видимо, случился перегиб, что отражает приведенный журналом Euromag опрос 2011 года. 45% шведских мам хотели бы быть домохозяйками, причем большинство так ответивших – молодые девушки. Как-то это не по-шведски!

Посол Швеции в Москве Вероника Бард Брингеус – только вторая женщина-дипломат, представляющая скандинавское королевство в России. Фото с сайта www.swedenabroad.com

Впрочем, что мы понимаем об этой самой эмансипированной стране мира? Новый посол Швеции в Москве Вероника Бард Брингеус – только вторая женщина-дипломат, представляющая скандинавское королевство в России. И это за всю историю, а первая была в XVII веке! В 1620 году скончался оборотистый остзейский предприниматель Юхан Мёллер, который больше 10 лет защищал шведские интересы в России. И тут за дело пришлось взяться его вдове Катарине Мёллер, которая два года вела переговоры и даже составляла отчеты о состоянии русской армии. Правда, потом у нее возникли проблемы из-за оставленных мужем долгов, и – время было смутное – шведская резиденция была разграблена русскими солдатами.

Но это, как говорится, дело прошлое. А настоящее, если верить исследователям, таково, что к XXI веку «шведская модель» стала самовоспроизводящейся. Все XX столетие ее строили социал-демократы, которые находились у власти. И что же? В начале нового тысячелетия, точнее, с момента проигранных выборов 2006 года, они столкнулись с тем, что их «детищу» – шведской модели всеобщего благосостояния – «папа» больше не нужен. Модель так хорошо отлажена, что уже не столь важно, какая партия придет к власти. Отлажена даже финансовая система, благо Швеция оставила себе крону и кризис еврозоны ее не сильно затронул. Что же делать дальше? Социализм построен! Возможно, как говорил герой Стивена Фрая в экранизации британских историй про Дживса и Вустера, придется научиться с этим жить. Причем, судя по цифрам статистики, жить очень даже неплохо. Чем не модель для подражания?