Нежнее женщин и мужчин вольнее

«Все к счастью, ≈ говорю, как люди говорят».
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

Она могла бы стать актрисой. По крайней мере эпизодическая роль в фильме Шукшина «Живет такой парень» (1964) ей удалась вполне. «Мне прислали сценарий... с просьбой сыграть роль Журналистки: безукоризненно самоуверенной, дерзко нарядной особы, поражающей героя даже не чужеземностью, а инопланетной столичностью обличья и нрава... такой я и показалась автору фильма».

На самом деле она была другой. Хотя принадлежала к советской элите. Отец – большой таможенный начальник, мать – майор КГБ, переводчик. Росла в центре Москвы, на Варварке. Одним словом, столичная штучка. К тому же красивая, а главное – стильная. Но кроме этого невероятно талантлива. А также умна, интеллигентна, доброжелательна, без снобизма. Так что журналистка в фильме получилась не такой, какой вначале ее представлял Шукшин.

«Дочь и внучка московских дворов», Ахмадулина всегда хотела преодолеть пропасть между представлением о ней и ее истинной сущностью. В бесплодном споре между «почвой» и «асфальтом» ей не нравилось быть «символом городской умственно-витиеватой и неплодотворной жизни».

«Плоть от плоти сограждан усталых,/ хорошо, что в их длинном строю,/ в магазинах, в кино, на вокзалах/ я последнею в кассу стою –/ позади паренька удалого/ и старухи в пуховом платке,/ слившись с ними, как слово и слово/ на моем и на их языке».

Ее интересовали люди вне зависимости от их социального статуса. Будь то Владимир Набоков (которого они с Борисом Мессерером навестили в марте 77-го) или крысомор Федот Порфирьевич (которому она читала свои стихи).

Кстати, о крысах. Она приносила в дом покалеченных существ, которых находила на улице. Однажды принесла полумертвую крысу и они вместе с бабушкой выхаживали ее.

Ошибаются те, кто принимает плетение узоров ее речи (поэтической и бытовой) и стильную хрупкость облика за характер. Ахмадулина куда тверже и решительнее. Как она сама о себе говорит: организм «довольно дюжий, характер смешливый, игривый, нетяжеловесный, ненавязчивый».

Она участвовала во многих рискованных затеях советского времени. От «Синтаксиса» Александра Гинзбурга в начале 60-х до «МетрОполя» в конце 70-х. Просила Андропова облегчить участь Параджанова, сидевшего в тюрьме. Подписывала письма в защиту Синявского, Даниэля и других. «Я никогда не боялась за себя, – говорит сегодня Ахмадулина. – Но мне знаком страх за товарищей. Все же помню, как в тюрьме сидели Солженицын, Параджанов, Синявский с Даниэлем┘ Первые письма были в их защиту. Я часто писала. И, представьте, иногда помогало. Я ведь очень думала над текстом. Знала, как надо писать. Прошения отличались изяществом – тут я особенно ценила слог┘»

В сущности Белла Ахмадулина – не женщина («Завидна мне извечная привычка быть женщиной и мужнею женою...»). Зато она – «нежнее женщин и мужчин вольнее».

Она не знает ревности. Если ревность, то «ревность пространства» (в развитие пастернаковского – «привлечь к себе любовь пространства»).

Любовь чаще всего – это любовь к собаке, к оврагу, к чужой строке. А главное – к друзьям.

Дружба для нее – главное. Культ дружбы Ахмадулина воспела так, как никто в русской поэзии (разве что Пушкин), – с неистовой силой и страстью. Ибо «свирепей дружбы в мире нет любви».

Вот классические строки из стихотворения, посвященного Андрею Вознесенскому: «Да будем мы к своим друзьям пристрастны,/ Да будем думать, что они прекрасны».

А как чисто и безусловно ее дружественное чувство к тем, кто уже в пантеоне. И Пушкин ей друг, и Лермонтов. Лермонтов – «высочайший юноша вселенной» – особенно. И не зря в ценимой знатоками «Лермонтовской энциклопедии» (1981) Ахмадулиной посвящена обстоятельная статья.

Только что, в рамках «Общества помощи Тарусской больнице», вышло второе издание книги «Таруса» – здесь стихи Ахмадулиной и акварели Мессерера. Их же стараниями на берегу Оки открыт памятник Марине Цветаевой. Участвовала Ахмадулина и в создании памятника убитому псу на станции «Менделеевская»... «Все к счастью, – говорю, как люди говорят./ Озноба кисть дрожит, лунно-морозной вязи/ растит в уме узор озонной хвои в честь./ Спектр в дребезгах расцвел Гусе-Хрустальной вазы,/ как радужная мысль: мгновенья счастья – есть».

Прекрасна Белла Ахмадулина. Прекрасны ее друзья – Борис Мессерер, Владимир Войнович, Василий Аксенов, Андрей Битов, Эльдар Рязанов, Майя Плисецкая...

Прекрасен их союз, их жизнь прекрасна. Кто бы что ни говорил о шестидесятниках, других таких людей у нас не было и нет.