Из жизни животных

Летом так не хочется ничего делать и так хочется расслабиться.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

Давайте опишем их. Во-первых, еще до их появления раздается звонок мобильного телефона. Понятное дело, гости не знают, где им поворачивать, а поворачивать им придется несколько раз. Поэтому скорее всего звонок будет раздаваться при каждом очередном повороте. Наконец они находят нужный проулок и нужный съезд и тормозят у самого забора, поскольку ворота, как назло, замшели и не открываются. И белый гостевой «Мерседес», перед которым должны бы ворота сами собой раздвигаться и которому должен бы в пояс кланяться мажордом, замирает под давно обрюзгшим кустом рябины, как будто приемные родители в последний момент отчего-то отказались его усыновить┘

Гости, однако, обворожительны. Тем более что ты им искренне рад: он – побрит, она – красиво стрижена. У них вид, будто они сейчас на Канарах, только что спустились из своего люкса в приличном четырехзвездочном отеле, помазались кремом для бархатного загара, а к вам заглянули по пути на огороженный пляж. Договориться, где сегодня будем обедать устрицами.

Сейчас, впрочем, они смотрят на вас чуть свысока, но сочувственно. Ваша дачная истома им не очень ясна, ваша тоска по высокому – не слишком понятна. Они не вполне разумеют, что, собственно говоря, вы здесь делаете. Они смотрят на вас, как обильно выкормленные вискасом домашние коты на одичавших и драных дворовых кошек, которые когда-то знали лучшую жизнь. Но воспитание позволяет им прозрачно скрывать свои впечатления. Она спрашивает – не иначе как от избытка светскости, – сколько вы платите хозяевам, а услышав ответ, обворожительно вам улыбается – как бы дополнительно: обожаю дешевые вещи┘ Но, увы, когда вы выставляете единственную вашу гордость – охлажденную до испарины водку, – оказывается, что она вообще не пьет таких крепких напитков, а он не пьет за рулем.

Вам, разумеется, известно, что все это – не совсем правда или не вся правда, но светскость обязывает смолчать. Конечно, очень скоро однобокий застольный разговор иссякает. Летом и вообще мало поводов для томных бесед: по телевизору одни прыжки с шестом и бег с барьерами, новые книжки уже обговорены, в театрах то ли каникулы, то ли гастроли, в музее вы последний раз были позапрошлой осенью, общие знакомые предаются вакациям и решительно не подают никакой пищи для доброжелательных разговоров, а про зарплаты по молчаливому уговору здесь речи нет... И тут вам приходит в голову спасительная мысль: надо ехать на пруд – купаться.

Опишем и пруд. Это такая большая проточная лужа, питающаяся скорее всего какими-то холодными подземными ключами. То есть поверху под солнышком в воде еще относительно тепло, но опустить вниз ногу – решительно ледяно┘ Здесь возникает заминка: поскольку берега пруда чуть загажены газетной оберткой от кем-то съеденного вчера вяленого леща, а также порожней стеклотарой, то ваши чинные гости колеблются – надо ли им здесь раздеваться (о том, что они полезут в рыжую воду купаться, и речи, конечно, нет). Но все-таки они выросли в таких же неприхотливых подмосковных условиях – не с юных же лет они летали на каникулы на Канары, – поэтому рано или поздно ностальгия побеждает: она отчасти обнажается, а он закатывает модные штанины. Кажется – хоть вы и знаете, сколько ей лет – она совсем не постарела: легкая фигурка, маленькая грудь. Он вдруг тоже как-то простеет, заходит по щиколотку в прибрежную воду, вспоминает, как в детстве они с братом на участках ловили в таком пруду пиявок, а брат еще и карася на удочку┘ Тут-то и происходит страшное.

Дело в том, что за время пляжного расслабления вы совсем выпустили из поля зрения свою таксу.

Такса – кобель, и сейчас он самым бесстыжим образом пытается взгромоздиться на местную дворовую суку. Сука, кажется, течная, но кобелей-конкурентов поблизости нет. Но не заметить поведения вашего пса, который, конечно, на своих коротких кривых ногах никак не может дотянуться до рослого объекта, никак невозможно.

Однако ваша светская приятельница подчеркнуто глядит в другую сторону. И вам становится окончательно стыдно. И за загаженный берег пруда, и за плавающие на его поверхности посторонние предметы. Не говоря уж о том, что вы криво выбриты и вообще заглядываетесь подчас на смазливую продавщицу соседней сельской бакалеи.