Спорт как опиум для народа

Пассивный участник спортивных состязаний.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

При том, что с этим могут быть не вполне согласны другие члены вашей семьи, выражая, напротив, уверенность, что чем сидеть перед телеэкраном, вам неплохо было бы заняться автомобилем, чтобы в субботу ехать на дачу.

Нет, вам кажется непреложным, что вы должны все вечера посвящать телевизионным трансляциям. Вопрос, отчего, собственно, вам должно так суетиться, может вам показаться если не кощунственным, то весьма глупым, такое вслух может ляпнуть разве что теща. Так как ответ на него вам представляется само собой разумеющимся. Хоть вы и затруднитесь с вразумительным и скорым ответом.

Тем не менее давайте все-таки зададим его. Хоть он и неприятен, как все риторическое и направленное против нас: зачем вы, имеющий к спорту самое отдаленное отношение, должны посвятить ему две недели жизни, положив с прибором на все прочие – к слову, более неотложные и актуальные – занятия?

Рассмотрим такую версию. Вы взяли на себя это служение, почти подвижничество из чувств патриотических – вы хотите насладиться успехами в спорте вашей родной страны. В этом случае вас нынешним олимпийским летом ждали преимущественно разочарования.

Как выражаются спортивные комментаторы, урожай медалей наших олимпийцев выдался на редкость жидким, и закрома Родины остались пустоватыми. Злорадству здесь не место, но не могли же вы, взрослый и считающий себя вполне вменяемым человеком, не понимать заранее, что при нынешнем положении дел в нашей прекрасной и возвышенной жизни взяться высоким спортивным результатам просто неоткуда.

Но, может быть, вы в своих чувствах патриотического толка хотели не только насладиться поражениями супостатов, но и возмутиться их коварством. Ведь они то и дело пытаются поймать наших высоких спортивных чиновников на взятках, засудить наших спортсменов, приписать им употребление в пищу допингов и тем самым лишить заслуженных наград.

Наконец, вполне вероятно, что вы жаждали жареных новостей, гангстерских интриг. Да здесь все было чинно: террористов к стадионам не подпустили, никого не похищали и не взрывали. А то, что некий американский журналист пронес под трибуны пустую коробку, греческое секьюрити не слишком взволновало. Общественности было объяснено, что и собаки, и приборы реагируют на взрывчатку, а пустые коробки из-под тортов им вовсе не интересны, не так обучены. Потому что этого мусора на стадионах всегда как грязи. Так что предприимчивый заокеанский репортер может умыться.

Но один скандальчик все-таки мог бы вас порадовать. Госпожа Ангелопулос, председатель оргкомитета Игр, устроила на своей вилле вечеринку, увенчавшуюся праздничным фейерверком. Искры от которого подожгли соседний лесок. То есть не только наша элита спускает свои отходы в общенациональные водоемы, но и ихняя жжет леса общественного пользования. Это может чуть облегчить душу нашего запуганного экологическими чиновниками обывателя. Мол, не только у нас что хотят, то и делают┘

Но все эти мотивы – частного характера. Есть другой, всепобеждающий мотив – желание во что бы то ни стало быть причастными к всемирным событиям. И, как любые провинциалы, мы склонны преувеличивать эту самую всемирность, коли нам выпало быть к ней хоть боком, но причастными. Да и свою причастность заодно тоже. Ведь это только в нашей стране заморские спортивные события имеют смысл первополосный и судьбоносный. Это только советскому руководству казалось, что Игры 1980 года в Москве приковывали алчные взгляды всего мира. То есть эта аберрация имела место уже тогда, когда империя была и жива, и грозна.

Что же говорить о днях нынешних. Мы живем позавчерашним днем и, конечно же, не можем этого не чувствовать. Но признаться себе не хотим. И вот это преувеличенное, если не вообще ложное ощущение причастности мировой истории кружит нам головы, как наркотик. Это поднимает нас в собственных глазах и делает значительными. Как наличие ядерных вооружений. Как право вето в Совете Безопасности ООН. Нам кажется, что на нас оглядываются, с нами считаются, нас боятся. Что даже на Олимпиаде то и дело говорят с придыханием, что, мол, русские идут┘ Увы, все эти иллюзии – от нашего комплекса неполноценности, это все воспоминания имперского толка, как у перезревшей дамы о ее юной красоте.

Причем происходит все это на всех социальных уровнях. Этот неврастенический синдром одинаково свойствен сегодня и чиновнику первого ранга, и обывателю ранга последнего. Поэтому нам и кажется, что Олимпиада в Греции – как бы и наша. И мы на ней не гости из далекой и малоизвестной страны, но шишки первой величины и важности┘ Кстати, отсюда и маниакальное стремление во всем конкурировать с американцами. Ну, конкурировать – это громко сказано, так – надувать щеки.

Спору нет, хоть мы и поджались со времен СССР, мы все равно очень большие и потенциально очень богатые. У нас пусть теперь не спутники и балет, но нефть. Однако успешная торговля нефтепродуктами как-то автоматически не превращается в олимпийские рекорды, а нефтедоллары не конвертируются через кассу в богатство и спортивное здоровье. Наверное, между нефтяной трубой и спортивными аренами Афин должны быть какие-то промежуточные звенья не чиновного, но общественного, гражданского толка. А вот они-то как раз очень ослаблены.

Однако никто не запретит простому телевизионному болельщику сидеть на олимпийской игле, как самому государству – на нефтяной. Но кончится Олимпиада, в который раз улетит в лес наш мишка, наступит ломка, потому что опять придется заниматься насущными делами, которые важнее абстрактно спортивных. И станет ясно, что мы и на этот раз попытались побывать на празднике жизни, который для нас не вполне родной. И останется ждать своего собственного праздника.