И вместо сердца пламенный мотор

Чкалов и его самолет стали достоянием мифа 30-х годов.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

«Энциклопедический словарь» последнего советского издания сообщает: Чкалов Валерий Павлович... член КПСС с 1936 г. ... (вранье, КПСС тогда не было и в помине, была ВКП(б)... И дальше скупо: «Беспосадочные перелеты Москва–Удд (Дальний Восток) и Москва–Северный полюс–Ванкувер... депутат Верховного Совета СССР с 1937 г.». Ни слова о каламбуре большого шутника тов. Сталина: «Чкалов летал не на Уд, а на отлично», – после американского триумфа Чкалова вождь уже не шутил. Страна принимала своего героя со слезами восторга, по популярности у народа он стал затмевать Самого (как сказал намного позже Берия по поводу фильма Марка Донского «Алитет идет за солнцем»: фильм вредный, солнце у нас есть только одно). Мавр сделал свое дело.

Что ж, ясно, что в 1937-м Чкалов верховной власти был уже не нужен, как и Тухачевский, Якир, Уборевич и прочие – всех не перечислить. Живой Чкалов. А вот легенда о герое была нужна. Потому что сталинские соколы – это не земные ворошиловская конница или танки Тухачевского, это миф. Недаром одно из самых известных произведений советской словесности, называвшееся «Повесть о настоящем человеке» (и никак иначе), посвящено было летчику. И, что самое замечательное, летчику безногому. Зачем советской авиации нужны были безногие летчики? Только как легенда.

Каждому советскому вождю нужен был советский герой. У Сталина на двух героев-мужчин, Чкалова и Стаханова, была одна героиня – комбайнер Паша Ангелина. Хрущев тоже завел себе своих героев: ими стали Гагарин и Терешкова. Сегодня у нас нет героев, страна в них больше не нуждается. Тем не менее это очень недальновидно, для здоровья нации герои необходимы. Но героев не находится (если не считать Хакамаду) – утерян советский миф. Настоящий герой в советские времена должен был быть убогим – это восходит к старому русскому ощущению, что любить надо людей, которые вызывают жалость. Теперь жалость потеряна, и любить стало некого.

Интересно, что тиран Сталин настаивал, чтобы в школьных классах висели не его портреты, а как раз Чкалова. Наверное, он понимал, что его-то, Сталина, и так не забудут, а вот герои народу нужны – близкие ему, похожие на него, на народ. Если же говорить серьезно, то Сталин предвосхитил стихию национального героизма. Это – полет. Не исключено, что отчасти это ему подсказал Циолковский, но Циолковский был фантазер и фанатик, он забегал вперед, считал, что прямо сейчас русский народ должен переселиться на другие планеты. Сталин был прагматик. Он понимал, что пока дойдет дело до космических полетов, лучше бы обустроиться на месте, но тем не менее идея полета не могла не быть для него привлекательной. Здесь есть один удивительный момент: летчика-испытателя Чкалова он привечал значительно больше, чем собственного сына, который тоже был летчиком. Сталин мог поручить перелет в Америку своему сыну Василию, но поручил Чкалову. Но поскольку Америка в сталинской семинаристской пропаганде была аналогом ада, то отправить своего героя именно в ад было замечательным мифологическим жестом: как мы знаем, Орфей вернулся из ада. Поэтому, когда весь советский народ встречал Чкалова, это был прекрасный мифологический жест из тех, на какие Сталин был большой мастак. Фактически Чкалов вернулся из ада. По всем мифологическим законам человек, побывавший в потустороннем мире, должен был умереть. Чкалов выполнил свою программу и погиб через год после своего триумфального полета.

Конечно, все вполне логично – летчик и должен был погибнуть в небе, а не умереть в своей постели. И здесь мы должны вернуться к Мересьеву. Советский писатель Полевой замечательно придумал, что его герой получится живым, только если он станет инвалидом. Иначе это будет неубедительно. В этом смысле он был большим гуманистом, чем наши руководители. Он все-таки оставил своего героя жить, а те своих героев уморили. Представим себе на секунду, что Чкалов сейчас был бы жив, – нет, это представить себе невозможно, почти как живого Гагарина. Интересно, чем бы он занимался. Сталинский герой Стаханов, который сначала рубил уголь, а потом стал депутатом и получил квартиру в Доме на набережной, естественно и закономерно спился. Не исключено, так же закончил бы и летчик Чкалов. Во всяком случае, его потенциальный конкурент по имени Василий Сталин закончил именно так. Если страна хочет иметь героев, то она должна соблюдать героическую мифологему. Герой не может жить слишком долго, он должен прекрасно умереть. Может быть, сейчас мы не имеем героев, потому что все хотят долго жить.

Чкалова из нас не получится. Из нас получаются ловеласы и покупатели. Быть может, поэтому, когда мы выглядываем в окно, мы видим более унылый пейзаж, чем видел Чкалов из кабины своего самолета. Много мусора, не очень трезвые люди лежат под кустами, писатели пишут плохо. И нет очередей в магазинах. Потому что много товара, не так много денег и ликвидировано невероятное советское изобретение – дефицит. Женщины ходят в сапогах, кофтах, дубленках и перестали понимать что мужская любовь – жалость. Их любили бы больше, если бы они были одеты хуже.