Соглядатаи жизни

Алексей Учитель пришел в игровое кино с жадным зрением, присущим документалисту.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

Но нагляднее всего, конечно, искусство претендует на объективное отражение мира и бытия в жанре документального кино. На размышления этого рода меня подвигнуло знакомство с двумя очень разными режиссерами. Разными даже в самом направлении пути, который они прошли в своей профессии.

Алексей Учитель свой наиболее известный документальный фильм сделал о питерском роке, о той молодой волне, которая вынесла к славе таких известных всей стране людей, как Виктор Цой и Борис Гребенщиков. Картина стала действительно документом своего времени, и ее успех, казалось бы, открывал режиссеру самую широкую дорогу в избранном им жанре. Однако он, будучи уже в зрелом возрасте, сделал довольно решительный и рискованный поворот: поменял свою артистическую судьбу, переехал из Питера в Москву, ушел из документалистики в игровое кино. Надо отдать ему должное, у него все получилось.

Карьера второго героя этих заметок куда более парадоксальна. Евгений Цимбал начинал свой путь в кино, когда вокруг только и твердили о новой волне в отечественном кинематографе и о невиданных возможностях, которые дали молодому поколению отмена цензуры и возможность изыскивать средства, где пожелаешь и помимо Госкино. Не у всех эти оптимистические ожидания оправдались. Но у Евгения Цимбала - оправдались самым блестящим образом. Он снял два полнометражных игровых фильма: "Защитник Седов" и "Повесть непогашенной луны". Посыпались награды, приглашения на престижные фестивали. Тем более поразительно, что после своего неоспоримого успеха в жанре "большого кино" он увлекся кинодокументалистикой. Насколько мне известно, в этом сыграла большую роль смерть его земляка и близкого друга Александра Кайдановского. И первые документальные работы Цимбала были посвящены памяти его товарища.

По-видимому, этот опыт заставил режиссера посмотреть на кинодокументалистику взглядом изнутри: Цимбал снял документальное кино о документальном кино. Такой шаг на самом деле весьма рискован, и тавтологии удалось избежать лишь за счет очень точно выбранного предмета изображения: героем стал основатель отечественной документалистики Денис Кауфман, снимавший под псевдонимом Дзига Вертов.

Фильм получился грустный, очень точный и очень умный. Вертов - фигура достаточно загадочная. Но на пространстве относительно небольшого фильма режиссеру Цимбалу удалось рассказать о большой еврейской семье братьев Кауфман, о кинематографической судьбе каждого из них и, конечно, о самом знаменитом из них - Дзиге Вертове. При этом режиссер ни в чем не вышел за границы жанра, и его документалистика имела характер строгой, академической статьи в энциклопедии.

Совсем другое впечатление производит его картина "Обыкновенный большевизм". Это невероятно эмоциональный фильм. Здесь можно было бы поговорить о том, как могут уживаться эмоции и документализм. Оказывается, самым замечательным образом!

Об "обыкновенном большевизме" Цимбал уже снимал "Повесть непогашенной луны" по Пильняку. Там он применил прием, вообще говоря, художественно спорный, - вмонтировал в ткань игрового фильма кадры хроники. Не знаю, комплимент ли это, но от фильма у меня в памяти остались именно документальные кадры.

Конечно же, тема факта и образа в искусстве никогда не будет снята. И творчество Евгения Цимбала говорит о том, что не только образ может стать фактом, но и факт - образом. И документалистика порой способна воздействовать на зрителя более мощно, чем игра актеров.

Ведь хлебом нас не корми - дай узнать, как живет сосед. Или - как жил.