Город с высокой колокольней

Недаром предначертано Верее - одному из древнейших городков Наро-Фоминского района Подмосковья - стоять в удивительно живописном месте. Природа до сих пор сохраняет здесь свою девственность. Берега реки Протвы, поросшие ивняком с чистейшей как слезинка водой, огромной "подковой" окружают холмистую - в соснах, елях и березах - возвышенность, по которой к тому же протекают речушка Раточка и ручей Кечелка. На удивление приезжающих сюда людей на разных видах автотранспорта (железная дорога не была подведена к городку) в верейских окрестностях, отстоящих от столицы на 113 километров, по-прежнему гнездятся красавцы аисты, а в болотистых бочажках обитают серые цапли. В лесных угодьях много кабанов, лис, зайцев и другой живности. Над полями парят кречеты и ястребы - как встарь!

В летописи Верея как охранная крепость упоминается с 1371 года. Тогда же, видимо, Черниговско-Северский князь Святослав, завоевавший "поротские земли", построил на высоком холме, у подножья которого струились воды Протвы, деревянный детинец - кремль. Издавна называли град и Вереей, и Веретьей. Владимир Даль дал такое толкование этим названиям. "Вереей" называли в древности створы ворот, а "веретьей" - не заливаемые в половодье по пойме холмистые гряды. На гербе Вереи обозначены створы ворот...

Мне довелось познакомиться с дорожными записками одного анонимного автора, который в 1862 году решил посетить Верею. Приехал он на московскую почтовую станцию, потребовал лошадей до Вереи, а ямской староста объявил ему: "Не ведаю, барин, такого города". С трудом нашелся бывалый ямщик, довезший все-таки пытливого барина. Путешественник бегло ознакомился с Вереей, подивился ее природными красотами и набожностью жителей, но не разобрался в истории величественного собора на холме, выстроенного, по его словам, чуть ли не в память 1812 года.

Между тем собор Рождества Христова - недалекий ровесник самого старинного града. Его построили по случаю взятия Казани войсками Ивана Грозного с участием верейских ратников. Надпись на стене храма гласила: "Божию милостью по благословению Преосвященного митрополита Макария всея Руси заложена сия церковь Рождества Бога Спаса нашего Иисуса Христа в лето 7060 г. от сотворения мира (то есть в 1552 Р.Х.) при державе Благоверного царя (Ивана IV) и Великого князя Владимира Андреевича и его матери Благоверной княгини Ефросинии". Надпись нуждается в некотором комментарии. Князь Владимир был внуком царя Иоанна III, близким родственником царя Ивана Грозного.

Можно считать, что Рождественский собор был построен как дань признательности отважным верейским ратникам. В 1802 г. к церкви Рождества Христова пристроили высокую колокольню-трапезную, что придало собору величественный вид. На колокольню подняли огромный многопудовый колокол - самый большой в Верейской земле. Внутреннюю роспись выполнили такие известные мастера своего времени, как Дмитрий Алферов, Елисей Денисов, Макар Козьмин...

В год нашествия орд Наполеона I на Россию в Верее произошли знаменательные события. После Бородинского сражения французский император обратил внимание на этот город. Его географическое и тактическое положение, наличие оборонительных сооружений, позволявших верейцам контролировать передвижение вражеских войск и обозов на Смоленской дороге, вынудили французов в упорном бою захватить Верею. В ней они оставили наемных вестфальцев, поручив им еще сильнее укрепить важный для Наполеона фортпост.

Между тем фельдмаршал Кутузов решил отбить у врага Верею и поручил эту военную операцию командиру четвертого пехотного полка генерал-майору Ивану Семеновичу Дорохову. Глубокой сентябрьской ночью 1812 года три эскадрона Елисаветградского гусарского полка и пехота, преодолев Протву, оказались у подножья сильно укрепленного кремлевского холма. Опытные лазутчики, вскарабкавшись по высоким склонам наверх, кинжалами сняли часовых. Наемные вестфальцы Наполеона дрогнули и вскоре сдались. Весть о победе над французами эхом прокатилась по всем русским войскам. Ведь это была первая освободительная военная операция после захвата Наполеоном Москвы.

К сожалению, очень скоро в тяжелом бою при Малом Ярославце храброго генерал-лейтенанта (Дорохову присвоили очередное звание) тяжело ранило в пятку ноги. Военные хирурги считали это ранение крайне опасным, а солдатская молва относила к числу безнадежных (недаром с мифологических времен ахиллесова пята - уязвимое место). Но на время врачи смогли сохранить жизнь Дорохова. Его перевезли в родовое имение под Тулой к жене и четверым малолетним детям.

Накануне кончины, последовавшей 24 апреля 1815 года, Дорохов обратился с письмом-просьбой к жителям Вереи. Вот каков был текст: "Если вы слышали о генерале Дорохове, который освободил ваш город от врагов Отечества нашего, то я ожидаю от вас за сие воздаяние - дать мне три аршина земли для вечного успокоения при той церкви (собор Рождества Христова. - С.Г.), где я взял приступом укрепления неприятеля, истребив его наголову. Дети мои вам будут за это благодарны". Праху Дорохова верейцы отвели почетное место, похоронив его в подклете собора. Над склепом поместили чугунную плиту, на которой были нанесены обращение генерал-лейтенанта к верейцам и изображение боевого клинка.

Через столетие, в 1912 году, благодарные потомки Вереи заказали прекрасный памятник своему освободителю, установив его на вершине холма вблизи собора. Однако в 20-е годы прошлого века захоронение подверглось осквернению. Какие-то красноармейцы разрушили, по их мнению, могилу "белого генерала", полагая при этом, что найдут в ней золотое оружие "беляка". Когда мародеры отодвинули и сбросили на пол тяжелую чугунную плиту, перед ними открылась глубокая погребальная ниша, на дне которой покоился гроб с останками героя. Хулители открыли крышку и оторопели от изумления: лежавший в гробу Дорохов словно спал, одетый в мундир с генеральскими эполетами. Неизменными оказались черты мумифицированного лица, сохранились роскошные дороховские усы, которые разрешалось отпускать всем кавалеристам, состоявшим на императорской службе. Но едва только осквернители решили отстегнуть у усопшего золоченый эполет с мундира, как вся истлевшая одежда, высохшие ткани тела рассыпались в прах, обнажив скелет. На костях груди застрял золотой крестик, а на костяшке пальца остался фамильный перстень. Сабля, лежавшая в гробу, оказалась не золотым, а обычным боевым клинком. С досады мародеры разрушили гроб, останки затоптали, склеп засыпали землей, куда-то перетащили чугунную плиту...

Многие десятилетия простоял закрытым Рождественский собор. Но пришли иные времена. В январе 1999 года собор был передан православной общине Вереи. 25 сентября того же года при уборке подклета собора решили расчистить бывший склеп генерал-лейтенанта Дорохова, чтобы в дальнейшем облагообразить зиявшую провалом порушенную усыпальницу, сделать над ней памятное надгробие.

Глубже в земле стали появляться крупные фрагменты костей, части черепа и тазобедренные кости, фаланги пальцев, фрагменты от старинного гроба, остатки эполет, расшитых золотой и серебряной нитями. В раскопках прихожанам-казакам помогала супруга настоятеля о. Георгия матушка Мария Хорошилова, тщательно просеивавшая землю. По завершении этой необычной эксгумации ни у кого не оставалось сомнения, что в земле, засыпавшей склеп, удалось обнаружить останки героя Отечественной войны 1812 г.

Было принято решение осуществить первичный ремонт и обустройство собора Рождества Христова, восстановить склеп генерал-лейтенанта Дорохова для перезахоронения его останков. В воскресенье, 25 декабря 1999 г., в день памяти священномученика Иллариона Верейского, расстрелянного в годы репрессий, к собору в Верее с раннего утра потянулись люди. Богослужение по освящению собора началось с литургии, которую проводил митрополит Ювеналий в сослужении епископов Илиана и Евгения, благочинного о. Георгия и других представителей духовенства. После панихиды над останками Дорохова гроб в сопровождении казаков Московской городской заставы и Наро-Фоминской станицы, солдат и офицеров Московского кавалерийского казачьего полка, дислоцированного в поселке Калининец Наро-Фоминского района, казачьего кадетского корпуса города Можайска был торжественно опущен в новую гробницу и прикрыт чугунной плитой с восстановленными прежними надписями.