Могиканин из Литвы

-У ВАС не было ощущения, когда случилась эта страшная трагедия в Америке, что вы смотрите какое-то мистическое кино?

- Я так и воспринимал и думал, как здорово придумано и как компьютерами работают. И только позже доходит, что это правда жизни. Американцы столько десятков лет "планировали" в кино это нападение на Америку, и вот оно произошло. Кино вызвало реальность. Знаете, у некоторых творческих людей есть поверье, что сказанное сбудется - что-то нельзя говорить, писать, снимать. Я очень верю в такие дела, и в кино тоже кое-чего не могу себе позволить сделать. И если надо положить героя в гроб, я долго спрашиваю актера, не будет ли у него каких-то проблем из-за этой роли.

- Как вам кажется, чем закончится это кино?

- Это на сто лет Америкой не забудется, как Японией Хиросима и атомный гриб. Может быть, и сами американцы за годы мирной жизни у себя на континенте несколько оторвались от реалий. И они ничего не знали о том, как выглядит разбитый Дрезден или разбитый Сталинград - развалины и груда мертвых тел. Они только сейчас это увидели. И это уже совсем другая Америка.

- А имеют ли они право мстить, ведь наказание и месть - разные вещи?

- Я думаю, что тут никто о праве не спрашивает. Японцы тоже имели право мстить за Хиросиму, но они этого не сделали.

- Давайте поговорим о Литве. Что происходит сегодня с литовским кинематографом?

- Это самый грустный вопрос, который можно поставить, и обычно надо говорить о том, что ничего нет, все провалилось. Ну, примерно так оно и есть. За год у нас производится одна игровая картина и десять документальных. Сравним с масштабами того, что снимали раньше, - около семи игровых и двадцать документальных. Поколение, которое известно российскому зрителю, в основном уже не работает. Несколько последних могикан, среди которых и я, что-то делают с интервалом в два-три года, от картины к картине.

Есть один молодой режиссер Бартас, картины которого заинтересовали западных инвесторов и независимых продюсеров. Но его фильмы, как я понимаю, в основном для клубного показа, и даже в Литве он мало кому известен, то есть имя его знают, а вот картины большинство видели вряд ли. На телевидение его ленты не берут, потому что считают, что зрителям они неинтересны.

- Это авторское эстетское кино?

- Да, и он сам весьма любопытная личность - непросто в нынешние времена суметь заинтересовать какой-то яркой и даже необычной формой своего творчества. Ну, если сказать, чтобы было понятно, какое это кино, то, наверное, он немножко напоминает Сокурова.

- Литовское кино сегодня снимается преимущественно на спонсорские или государственные деньги?

- Государственные деньги от Министерства культуры. Спонсорских у нас практически не существует, потому что по сравнению с Россией не так развита промышленность и людей, имеющих деньги, нет в таком количестве и на кино они не тратят.

- Существует ли специфическая литовская киностилистика?

- Литовская школа, вы имеете в виду? Сейчас интересное происходит с молодыми режиссерами. В принципе их довольно много - несколько десятков человек. И если на деньги государства сегодня можно сделать только одну картину в год, то представляете, какое количество людей только через 20-30 лет смогут дождаться своего дебюта! У нашей киномолодежи есть и еще одна специфика - лет 10 назад они начали учиться в Грузии, там был набран курс. Потом, когда Союз распался и все закончилось, они поехали учиться в Нью-Йорк к Йонасу Мекасу. Мекас - такой авангардный режиссер и представитель независимого кино в Америке. Но его стиль, им лично придуманный и развитый, неподражаем. Смыслом же так называемого нового литовского кино стало отсутствие всякой драматургии: ничего не надо, просто брать камеру и следить. Словом, они все начали работать под Йонаса Мекаса, но не стали вторыми Йонасами Мекасами.

- А от грузинской традиции что-то взяла ваша молодежь?

- По-моему, не успели ничего взять - вино только пили, и некоторые испортили себе желудок. Они находились в Грузии не очень долго, наверное, год или полтора. Грузины же очень специфичны - их новеллы, притчи, и так никто больше не работает. Словом, грузины, похоже, на них тоже не отразились. И вот в Литве появились люди, которые элементарно (это мой взгляд, и он может быть не совсем справедливым, потому что я принадлежу к другому поколению, и, конечно, старшее поколение всегда смотрит с некоторой иронией на младших) не приобрели, что называется, даже ремесла. Вероятно, этого и не надо, я не знаю. Но я все-таки представитель сюжетного кино, и, когда смотрю их эксперименты, мне кажется, что это дорога в никуда.

- Если вспомнить о прежних достижениях литовского кино, в чем его оригинальность или своеобразие?

- Вы знаете, я сейчас снимаю картину о своем учителе Витаутасе Желакявичусе, перечитываю его соображения о кинематографе и не думаю, что было такое понятие "литовское кино". Это были несколько ярких личностей, которые кино делали, и в первую очередь сам Желакявичус - его ритм, визуальные поиски и символы. Сильное у нас было и документальное кино. Но я думаю, что нас воспринимали как-то немножко однозначно, оценивая только лишь выразительное изображение, стилистику загадочных символов, красивых литовских актеров, которые затем наводнили многие советские фильмы.

- А также красоту пейзажей.

- Природа наша не очень отличается от среднерусской и восточноевропейской, но, наверное, манера необычного построения кадра - это и называется "литовской школой".

- Скажите, прибалтийские республики сотрудничают в области кинематографа?

- У всех одно и то же: финансирование вялое, картины (лучше-хуже) появляются, но существуем мы в основном каждый сам по себе, в своем соку.

Сейчас, правда, эстонцы пробуют сотрудничать с латышами, хотя они в основном работают с Финляндией. Мы тоже ищем всяких выходов - рассчитываем на немецкие телеканалы, но хотелось бы, чтобы ближе была скандинавская кинопромышленность и культура. Когда кто-то из эстонских министров назвал эстонцев не прибалтийцами, а скандинавами, это была для нас большая зависть (смеется), что наконец-то они стали скандинавами. Это шутка, как вы понимаете.

- Литовцы, по-моему, один из самых древних народов в прибалтийском регионе?

- Вероятно, истории у некоторых меньше, но мышление более демократичное, что, я думаю, связано с лютеранством. И эта культурная традиция тоже идет из поколения в поколение. У нас же сейчас она только формируется.

- Что сейчас Литва? Что изменилось за истекшие годы?

- Могу сказать, что, конечно, счастье жить эти десять лет, сознавая, что ты в своей стране, хотя видишь коррупцию, неумелость и смену правительств - все, что должно существовать в восточной маленькой стране, которая ищет свой путь. Это есть, и, конечно, обидно, что началось так красиво с некоей общей прибалтийской дороги, по которой все, взявшись за руки, шли, а сейчас все вот это происходит. И уже такое ощущение, что самые нелепые и глупые законы принимаются в Литве (хотя в другой стране, вероятно, принимаются еще глупее). Немножко обидно за державу, как русские говорят. Но счастье знать, что твоего сына не пошлет в Чечню чужая армия, что он не погибнет за чужую идею, знать, что твой язык - это твой язык, что открыты все пути по всей Европе (гражданам Литвы не нужно получать визы). В общем, живешь в свободной стране - бедный, но гордый. (Смеется.)

Надо сказать, что у нас большая тяга к русской культуре, к русскому кино. Молодежь за 10 лет практически не выучила русский, но русская эстрада звучит везде. Это я могу сказать на примере своего сына, который выучил-таки русский и целыми днями крутит русские песни. Таким вот образом генетически передается ностальгия и в нашем молодом поколении. Лучшее в России нам вполне доступно - и фильмы по разным телеканалам, и литература в книжных магазинах. Люди среднего возраста вспоминают, какая чудная была русская анимация, на которой воспитывались и вырастали дети. Литовцы вообще-то очень восприимчивы к положительному. Случались, правда, в недавней истории и странные эпизоды. Я припоминаю такой парадокс - одно время в нашем Министерстве культуры завелись клерки, выдвинувшие идею запретить работать в области культуры людям, которые окончили учебные заведения в Москве, в частности ВГИК. Смешные идеи. Хорошо, что министерство поменялось.

- Чего в Литве больше - европеизации или американизации?

- В большей степени мы все же ориентируемся на Скандинавию. Трудно дается, однако, подражать-не подражать скандинавскому менталитету. И может быть, в нас есть что-то немецкое, потому что история переплеталась с Германией - немецкий порядок, немецкую рациональность тоже можно заметить. Но, кроме "Макдоналдсов", я не знаю, что может быть у нас американского.

- А сами литовцы какие люди?

- У нас по поводу какого-нибудь нелепого или дурного поступка всегда говорят: "Да, это только литовцы могут так сделать". Литовцы - довольно милые, жизнерадостные, весьма скупые люди и где-то по отношению к соседу или родственнику довольно коварные. Но литовец все-таки гостеприимный и добродушный и по характеру ближе к русскому. Когда-то я много ездил, путешествовал, и была проблема в некоторых местах зайти и попросить воды из колодца. А в других странах не только воды, но и молока принесут. Мне кажется, что литовец всегда принесет молока.

- Как вам живется в Вильнюсе?

- Я принадлежу к среднему - в сторону бедного - населению. Каждый день борьба за существование и за бюджет, чтобы как-то прожить. Многим представляется, что профессия режиссера предполагает образ довольно зажиточного человека, который может прожить за счет творчества. В мире - может быть, но у нас я не знаю ни одного человека, который, работая в области кино, существовал бы как процветающий человек.

- Чем вы заняты в жизни?

- Недавно я устроил выставку своих работ (это не чистая живопись - коллаж), что вызвало живой интерес у друзей и коллег, потому что открылась неизвестная сторона моего творчества.

В 100 километрах от Вильнюса, в озерном крае, но на берегу речки у меня есть дача и все остальное, что связано с садоводством и столярными работами.

- И что вы настолярничали?

- Не могу сказать, что очень хорошего качества (но его для семьи хватает), я сделал кровати, столы, стулья и т.д. А на стенах как раз мои работы висят - украшают. В огороде тоже в основном все, что нужно, чтобы себя прокормить, начиная с картошки. Этими делами я занимаюсь все время, пока не снимаю. Когда мы появились в деревне, местные люди с большим подозрением смотрели на нас (моя жена тоже режиссер). Они были уверены, как только мы приедем, тут же все будет запущено, а оказалось наоборот. Так мы стали примером трудолюбия.

- А в Вильнюсе у вас есть любимые места?

- Я понимаю, что вы имеете в виду - старый город, памятники, какие-то кафе, в которые я почти не хожу, потому что не пью ничего уже несколько лет. Ну, бросил пить, хотя раньше пил все, что льется, но не могу больше. Потому-то иногда я чувствую комплекс, и, может быть, выгляжу таким замкнутым и тихим, не участвующим в массовых мероприятиях.

- Но бывает же у вас кураж, и вообще любите ли вы праздники?

- В народных гуляниях я лично не участвую, потому что не очень люблю большое скопление людей. Самый лучший момент, когда уезжаю из большого города и сижу тихо у себя на даче. Хотя у нас в Литве праздников очень много, например в начале марта всегда проходит праздник ремесел. В Вильнюс на ярмарку со всей страны привозят разнообразнейшие изделия. И тогда ходишь, смотришь и восторгаешься сделанным руками человека. Это всегда интересно.

- Есть ли в вашей семье свои традиции?

- Моя жена Йонина, и у нас в Литве Иванов день - праздник почти национальный. Вся наша деревня всегда собирается, зная, что в этот день, где бы ни была жена, она приезжает - и устраивается народное гуляние с кострами, фейерверками.

- Был советский кинематограф, и вы были с ним хорошо знакомы. Сегодня национальное кино производится уже в независимых государствах. Есть ли разница, прогресс это или регресс?

- Мне кажется, что-то случилось (конечно, не что-то, а война и обстановка) с грузинским кино. Как было сильным казахское детское кино, так и есть. Оно даже прибавило в связи с тем, что им заинтересовался Запад. Все-таки интересно русское кино. Вы стали находить некоторую странность в каждом сюжете, что превращает его в мистификацию. Это довольно любопытное течение с элементами магического реализма. То есть вы уже отошли от чернухи, появляются моменты экзотики, что мне очень интересно.