Мария Бондаренко
Родственники погибших в бесланской трагедии не теряют надежды добиться правды.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Доклад парламентской комиссии по Беслану может быть обнародован только в третьей декаде декабря. Об этом вчера заявил председатель комиссии вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин. «Будут определены причины и выводы, – подчеркнул сенатор, – поставлены самые острые вопросы». К последним он отнес вопросы о том, почему число заложников в школе изначально было занижено, когда по школе стрелял танк и применялись огнеметы. Словно во избежание возможной критики Александр Торшин особо подчеркнул, что «независимо от результатов деятельности комиссии найдутся люди, которые будут утверждать, что на самом деле все было не так».
Между те, сегодня в Верховном суде Северной Осетии продолжатся слушания по делу единственного оставшегося в живых террориста, участвовавшего в нападении на бесланскую школу № 1 Нурпаши Кулаева. На последнем судебном заседании, прошедшем во вторник, были допрошены девять свидетелей, шестеро из которых – участковые милиционеры. Привлечь их в качестве свидетелей со стороны потерпевших предложила член комитета «Матери Беслана» Аннета Гадиева.
Как рассказал «НГ» присутствующий на суде корреспондент бесланской газеты «Жизнь Правобережья» Мурат Кабаев, это заседание проходило в напряженной и нервозной обстановке. Все милиционеры на суде заявили, что не знали о переносе начала линейки в школе № 1 на час раньше, чем в других школах. По показаниям начальника службы инспекторов Правобережного района Чермена Хачирова, ныне отправленного на пенсию, все школы Беслана, в том числе и подвергшаяся нападению, были осмотрены его сотрудниками 30 и 31 августа. Первого сентября, по словам Хачирова, в семь часов утра школу должны были осмотреть кинологи с собаками. При этом он подчеркнул, что в ночь на 1 сентября в школе не была выставлена охрана. Такого, по словам свидетеля, за 23 года его работы в органах еще не было. По словам Хачирова, когда он спросил, почему не выставлена охрана, ему ответили, что нет соответствующего приказа.
Не меньший шок на суде вызвало и признание ряда участковых о том, что 3 сентября по школе вели огонь как из огнеметов, так и из танковых орудий. Так, участковый милиционер Алан Ходиков сообщил, что лично он был свидетелем, как по школе из огнемета было произведено как минимум 10 выстрелов. Кроме того, милиционеры видели, как примерно в 11.00 в этот день к месту трагедии подъехали две «Газели», из которых спецназовцы достали огнеметы и гранатометы, из которых потом и вели огонь по школе.
По показаниям участкового Алана Караева, приблизительно в это же время по школе стреляли из танка. Это происходило в тот момент, когда, по его словам, в окнах стояли дети и махали платками, прося тем самым прекратить огонь. Залпы прекратились лишь после того, как один из омоновцев вскочил на танк и стал стучать по люку, требуя прекратить стрельбу. Напомним, что, по официальной версии следствия, огнеметы и танки использовались только после того, как школу покинули заложники и в здании остались только боевики.
Свои показания на суде давали и члены оперативного штаба по освобождению школы в Беслане. Директор Всероссийского центра медицины катастроф Сергей Гончаров рассказал, что все медицинские работники работали «адекватно ситуации». О количестве заложников лично он узнал только от Руслана Аушева, когда тот вышел из школы с несколькими освобожденными детьми. «Он меня сориентировал, – подчеркнул Гончаров, – на гораздо большее число заложников».
Бывший министр здравоохранения республики Александр Сопливенко отметил, что о развитии событий он не знал, так как на заседания оперативного штаба его не приглашали. «О том, что заложников больше тысячи человек, – сказал экс-министр, – мы узнали 2 сентября от Аушева и женщин, которых с ним выпустили».
Наибольшее недовольство у присутствующих на суде потерпевших вызвал допрос полковника Внутренних войск МВД РФ Александра Цыбаня, который отвечал за второе кольцо оцепления и был членом оперативного штаба по освобождению заложников. Свидетель рассказал, что за все время захвата школы он ни разу не выходил из здания районной администрации, где находился штаб, а о применении танков в ходе штурма узнал только 3 сентября после 24 часов. На вопрос о том, могли ли просочиться через кольцо оцепления террористы, Цыбань ответил, что он «этой информацией» не владеет.
═
Ростов-на-Дону
Дарья Гармоненко