Не пить, не курить, не сквернословить

Без досконального знания Корана мусульманин не может полноценно духовно развиваться.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

В небольшом вестибюле общежития Казанского высшего мусульманского медресе «Мухаммадия» у лестницы стоят мешок картошки и большой пластиковый пакет с луком, морковью и яблоками. Это садака (ударение на третий слог. – В.П.) – добровольная милостыня, предписанная законами шариата имущему мусульманину для помощи нищим.

«Мухаммадия» – 167 шакирдов и 10 преподавателей – живет на пожертвования, шакирды не платят за учебу», – рассказывает секретарь медресе Рузалия по дороге к учебному корпусу. Только платок на голове, плотно облегающий лицо и закрывающий волосы, уши и шею, указывает на ее принадлежность к религиозному образовательному учреждению. Обтягивающая бедра расклешенная темная юбка до пят – это уже дело вкуса. Столь же цивильно одет и дежуривший на входе в учебный корпус студент: свитер и джинсы.

По одежде шакирда человеку сведущему легко узнать, какими настроениями он живет. Например, у того же ваххабита брюки должны быть выше щиколоток, и в «Мухаммадие» еще десять лет назад таких форсунов было предостаточно. Впрочем обстоятельства и политическая ситуация тому способствовали.

С началом перестройки здание исторического медресе было отдано в аренду коммерсантам, которые упорно выживали оттуда советские учреждения. В 1993 году Духовное управление мусульман Татарстана (ДУМ РТ), решив возродить медресе, с трудом разместило там два-три десятка шакирдов. В октябре 1995 года, когда многочисленные обращения к властям с просьбой вернуть здание ДУМ РТ ничего не дали, шакирды пошли на открытое и агрессивное противостояние с ними. И победили, закрепив за собой тогда же в том числе свой (и тоже «агрессивный») стиль одежды. Сегодня «Мухаммадия» – обычное учебное заведение, старающееся всеми силами вернуть себе былую славу и ту светскость, которая отличала высшее мусульманское медресе.

– Даже тюбетейки не заставляем носить, – продолжает тему одежды проректор медресе Зульфат хазрат Габдуллин. – Насилием можно воспитать в молодом человеке только лицемерие: здесь он, вопреки желанию, будет носить тюбетейку, а из медресе выйдет и сунет ее в карман.

Комплекс зданий медресе «Мухаммадия» на улице Тукая выстроен по инициативе видного исламского теолога Галимджана Галеева, служившего в конце XIX века имамом мечети, построенной «иждивениями» казанских купцов, в основном торговца Мусы Салимова. Это была первая кирпичная мечеть, выросшая на углу нынешних улиц Тукая и Наримова, на месте обветшалой деревянной в Старотатарской слободе, после отмены Екатериной Великой в мае 1767 года запрета на строительство мечетей в Казани. Поначалу мечеть так и звалась – Мечетью Мусы-ба». Сменив пять наименований, вошла в историю как Галеевская мечеть, приобретшая значимость в мусульманском мире благодаря авторитету своего имама, больше известного под псевдонимом Баруди. Под это имя татарские купцы Утямышев и Хусаинов в 1882 году дали деньги на строительство огромного даже по нынешним меркам трехэтажного сложной конфигурации здания медресе «Мухаммадия».

Строилось медресе без малого десять лет и вплоть до укоренения советской власти было для татар самым крупным учебным и научным центром. Здесь готовили лучших в России арабистов и торжествовали светские дисциплины, включая философию, математику, астрономию и успешно развивавшийся медицинский факультет. Из стен медресе «Мухаммадия» вышла чуть ли не вся татарская интеллигенция. Здесь получили творческую огранку без малого все татарские самородки: драматурги, писатели, поэты, актеры, композиторы, художники. От великого Галиаскара Камала до знаменитого Баки Урманче. К изучению Корана приступали только на пятом году обучения.

– Потому что дорога в Казанский императорский университет татарам была заказана, – считает Зульфат хазрат, – и медресе такого ранга, как «Мухаммадия», было единственной возможностью для татарина получить светское образование. А сегодня в высшее медресе «Мухаммадия» идут выпускники средней школы, получив в полном объеме знания по всем светским дисциплинам. Идут изучать Коран, без знания которого мусульманин не может полноценно духовно развиваться. Поэтому наши шакирды с первого курса изучают Коран, а также грамматику и фонетику арабского языка, на котором он был первоначально написан.

Из 46 дисциплин, которые в течение пяти лет изучают студенты высшего медресе, только 20 – религиозные. Остальные светские. Кстати, арабские язык и литература числятся в светских, так же, как татарские язык и литература. Изучению татарского языка отводится два часа в неделю на всех курсах. Татарский язык велик и могуч своими диалектами, а в медресе «Мухаммадия» учатся татары из Челябинской, Свердловской, Ульяновской, Пермской областей, с Поволжья, мусульманские общины Казахстана также шлют сюда своих подопечных. К концу обучения все они должны знать татарский литературный язык, чтобы читать татарскую классику, проповедовать на чистом татарском языке.

Начиная с четвертого курса в программу «Мухаммадии» включаются педагогика, психология, философия, информатика, английский. А вот русского языка нет. Наверное, будущему мулле, который учит здесь три года (есть в медресе и средняя ступень, так называемая санавия) исламский шариат и арабский язык, знание русского языка ни к чему. Пятая часть шакирдов параллельно учатся в вузах Казани, либо, проучившись в медресе пять лет и получив специальность «Исламские науки и воспитание», продолжают учебу в светских высших учебных заведениях. Проректор Зульфат хазрат, бывший выпускник медресе «Мухаммадия», закончил в Татаро-американском институте отделение лингвистики и сейчас учится в аспирантуре. И хорошее знание русского ему бы не помешало. Отсутствие сегодня этой дисциплины в расписании высшего религиозного учреждения – скорее издержки проводимой в Татарстане политики сепаратизма 1990-х годов, от которой до сих пор не отрешилось руководство ДУМ РТ, занимающееся разработкой единой для всех мусульман учебной программы.

Ее усвоение – ислам, как образ жизни – требует от шакирда больших усилий. Даже проректор Зульфат хазрат, видимо, вспомнив годы учебы здесь, вздохнув, признается: «Учиться у нас тяжело». В пять утра, а летом в три-четыре утра надо встать на молитву. Но прежде совершить положенное по шариату омовение. А с восьми утра пять часов учебы с десятиминутными переменами. Потом снова молитва, обед, и второй половиной дня шакирд распоряжается по своему усмотрению. Но так только кажется, ибо те, кому поручено его духовное воспитание, не успокоились, взяв с шакирда подписку, что он будет вести себя в медрессе и за его пределами, как положено мусульманину: не курить, не пить, не сквернословить.

Они еще помнят, что ничто так не развращает вступающего в жизнь, как праздность. И очень ненавязчиво помогают, скажем, девочкам вторую половину дня посвятить приобретению очень нужной профессии швеи, договорившись с профильным казанским лицеем о сотрудничестве. И, конечно же, следят за тем, чтобы шакирды совершали намаз, как и положено мусульманину, пять раз в день. В «Мухаммадие» очень гордятся, что нынче их выпускники работают в самых значимых мечетях Казани и России. Без молитвы такое невозможно.

Казань