Юрий Тригубович
В прошлом году, прогуливаясь по набережной реки Обь, омич Юрий Чукреев увидел теплоход БТ-15. "Да это же мой БТ-117 " - мелькнуло в голове. Он мысленно вернулся к событиям шестилетней давности, когда последний раз видел свой буксир в поселке Самусь Томской области...
Материализация "летучего голландца"
С двумя теплоходами и несколькими баржами Юрий Чукреев пришел в Самусь летом 1996 г. Заключив договор с одной из местных фирм, он готовил к отправке в Новосибирск партию леса и пиломатериалов. Однажды омский бизнесмен увидел две затопленные баржи. Спросил своего директора: чьи? Тот сказал, что баржи принадлежат предпринимателям из Новосибирска. Чукреев поручил директору связаться с ними и попросить разрешения на их использование.
Через какое-то время директор сказал, что "добро" получено. Баржи подняли и загрузили лесом. Все вроде бы шло, как обычно. Но однажды директор пригласил его на встречу. Чукреев приехал. В кабинете он увидел двоих мужчин, которые заявили, что разрешения на использования барж они не давали, и поэтому он им теперь должен. Как предполагает Юрий Чукреев, это была чистая "подстава", чтобы забрать его имущество. Ни своих барж, ни своих теплоходов, среди которых был БТ-117, он больше не увидел. По словам Чукреева, бандиты заперли его в комнате, где он провел трое суток, пока не сбежал. С тех пор омский предприниматель находится на полулегальном положении. За годы скитаний в него несколько раз стреляли. В одно из покушений Чукреев был тяжело ранен и полгода провел на больничной койке. Убийцу застрелили на месте покушения оказавшиеся рядом сотрудники милиции, оборвав слабую надежду на раскрытие преступления.
Документы, которые Юрий Чукреев предоставил в распоряжение автора этих строк, заставили поверить в то, что на Оби функционирует "черный рынок" судов. К нему, судя по документам и информации, которую автор получил в ходе собственного расследования, имеют непосредственное отношение разного ранга речные чиновники Обского и Обь-Иртышского бассейна.
На буксирный теплоход БТ-117, принадлежащий частной производственно-коммерческой фирме (ЧКФ) "Возрождение", хозяином которой является омич Юрий Чукреев, в 1993 г. было получено судовое свидетельство. (Этот документ является основным подтверждающим право собственности на судно.) Его выдал Омский отдел речной судоходной инспекции Обь-Иртышского бассейна. Затем эта же инспекция выдала на судно еще одно судовое свидетельство. По нему БТ-117 принадлежал другому предприятию Чукреева - ТОО "Фрикс". Через два года, по словам Юрия Чукреева, он сдал "фриксовское" свидетельство БТ-117 и получил назад старое - на ЧКФ "Возрождение".
А еще через год Чукреев буксир "потерял"... Когда в прошлом году он обнаружил теплоход, выяснилось, что теперь его буксир носит другой номер - 15, у него другой хозяин - новосибирский пенсионер Владимир Антонович Комбаров. У рядового пенсионера есть судовое свидетельство, которое также подтверждает право собственности на судно. Его выдал Новосибирский линейный отдел Государственной речной судоходной инспекции Обского бассейна в июне 2000 г. Подписал документ начальник отдела Николай Федорович Машутин.
Но как тогда быть с судовым свидетельством, которое имелось в распоряжении ЧКФ "Возрождение" от 1993 г.? Этот вопрос, по сути, ставило руководство ЧКФ "Возрождение", когда сразу же после обнаружения буксира в Новосибирске обратилось с заявлением по факту угона теплохода в милицию города Северска Томской области. Тамошние правоохранители вроде бы взялись за дело, но вскоре оно заглохло. Разуверившись в "северской" милиции, руководители ЧКФ "Возрождение" подали заявление в ОБЭП УВД Новосибирска. В нем они уже писали о том, что документы, с помощью которых "легализовали" буксир, подделаны. Однако новосибирские милиционеры тоже холодно отнеслись к заявителям. Уголовного дела возбуждать не стали, но посоветовали решать проблемы собственности в суде.
Несостоявшийся разговор
В распоряжение автора попали копии всех трех судовых свидетельств на БТ-117. Это ЧКФ "Возрождение", ТОО "Фрикс" и В.А. Комбарова. Надо заметить, что новосибирский ОБЭП все же провел проверку, после которой всплыли любопытные детали. Прежде чем у буксира появился "хозяин" в лице пенсионера Комбарова, БТ-117 купил заместитель руководителя Обского государственного бассейнового управления водных путей и судоходства Юрий Воронин как частное лицо. Во всяком случае, в ОБЭП УВД города Новосибирска имеются его объяснения о том, что он приобрел буксир у некоего предприятия "Стройтрест-2". Но каких-либо документов, подтверждающих связь между Комбаровым и Ворониным, автору обнаружить не удалось.
Юрий Воронин известен новосибирским речникам как человек, занимающийся куплей-продажей речных судов. А их, бесхозных, по словам руководителя управления Обского государственного бассейнового управления водных путей и судоходства Владимира Бауло, только на Оби "валяется" около двух тысяч. Как стало известно автору, Юрий Воронин, давая объяснения ОБЭПу, сказал, что два теплохода, в том числе и БТ-117, находились в полузатопленном состоянии. А поднять теплоходы его попросили представители "Стройтреста-2", которые посулили за эту услугу продать ему оба судна, принадлежавшие их предприятию. Действительно, имеется копия договора между "Стройтрестом-2" и Ворониным о покупке последним обоих теплоходов, каждый из которых оценен в... четыре с половиной тысячи рублей. К слову, ЧКФ "Возрождение" на июль прошлого года оценивал БТ-117 в сумму более чем три с половиной миллиона рублей. Но вот как буксир оказался у Комбарова, да еще и с оформленным правом собственности? Юрий Николаевич Воронин, в служебном кабинете которого мы встретились, разговаривать под диктофонную запись отказался. Так или иначе, разговора с ним не получилось. Поэтому вопрос, оформлял ли Юрий Воронин после покупки теплоходов право собственности хотя бы на один из них, повис в воздухе. Но в акте первоначального "технического осмотра" БТ-117, который проводил специалист Западно-Сибирской инспекции Российского речного регистра, сначала владельцем судна был вписан Воронин. Потом, правда, инспектор зачеркнул имя Воронина и вписал фамилию Комбаров.
Вот такие инспекции!..
Многие, с кем автор говорил на тему БТ-117, утверждают, что теплоход пролежал несколько лет в полузатопленном состоянии. Согласно Гражданскому и Речному кодексам, такое судно может поднять кто угодно и после определенных законных процедур обратить в свою собственность. Опять же, очевидных свидетельств тому, что теплоход пролежал затопленным несколько лет, автору раздобыть не удалось. Зато удалось найти, например, то что БТ-117 в числе других чукреевских теплоходов был снят с учета Омским отделом судоходной инспекции Обь-Иртышского бассейна как "несуществующий в природе" в 1998 г. Допустим, это было сделано правомерно. Но спрашивается, зачем было тогда "подсовывать" в "дело", в частности в ОБЭП УВД города Новосибирска, судовое свидетельство, выданное фирме "Фрикс" в 1994 г.? Именно Юрий Воронин, который объяснялся по этому поводу в городской милиции, предоставил в ОБЭП несколько договоров, по которым якобы БТ-117 переходил из рук в руки с "фриксовским" судовым свидетельством. Не проще ли было поднять судно, составив об этом акт, и выписать новое судовое свидетельство, например, на имя Воронина? Правда, специалисты утверждают, что в таких случаях право собственности обретается в суде.
Другая странность. Как уверяют речники, прежде чем выдавать судовое свидетельство на имя Комбарова в Новосибирском линейном отделе судоходной инспекции Обского бассейна, необходимо было аннулировать "фриксовское" свидетельство в Омском линейном отделе судоходной инспекции Обь-Иртышского бассейна. Как теперь ясно, этого не могло быть, поскольку БТ-117 был уже снят с учета. В общем, возникает вопрос о правомерности действий тогдашнего руководителя Новосибирского линейного отдела Николая Машутина, поставившего подпись под судовым свидетельством Комбарова. Как возникает вопрос и о том, почему и на каких основаниях БТ-117 был снят с учета в Омске?
Никаких свидетельств о том, что в Омский линейный отдел поступали официальные просьбы, на основании которых буксир могли бы снять с учета, нет. Разве что просьба была неофициальной?
Среди договоров, которые в свое время Юрий Воронин представил в ОБЭП города Новосибирска, был договор инвестиции между лесозаготовительным концерном "Возрождение" и АОЗТ "Гранд-Сервис" от 5 мая 1996 г., по которому БТ-117 якобы отошел последнему в качестве залога. Правда, специалисты утверждают, что инвестиционный договор не предполагает залогов, иначе это кредитный договор.
Впрочем, это не главное. Юрий Чукреев утверждает, что под этим договором его подпись подделана. Поверить ему заставляет маленькая деталь. В шапке договора обозначено одно предприятие - лесозаготовительный концерн "Возрождение", а печать стоит другого - частной коммерческой фирмы "Возрождение". Хотя, как говорит Чукреев, печать ЧКФ "Возрождение" подлинная, она оставалась на буксире, когда омского предпринимателя держали взаперти. Затем, по договору залога, от АОЗТ "Гранд-Сервис" буксир якобы перешел фирме "Стройтрест-2". С этим договором тоже не все ясно. Юристы утверждают, что если уж буксир отошел "Стройтресту-2" в качестве залога, то закон требует переоформления права собственности, причем через суд. Но все "фигуранты" пользуются одним якобы правоустанавливающим документом - "фриксовским" судовым свидетельством. Странно и то, что этого не заметила новосибирский нотариус Марина Ивановна Оленич. Она заверяла договор купли-продажи между "Стройтрестом-2" и Юрием Ворониным, утверждая, что право собственности отчуждаемого имущества (теплохода БТ-117) проверено.
* * *
Пока буксир, вмерзший в лед, стоит чуть ли не в центре Новосибирска, есть возможность ответить на многие вопросы, поставленные в ходе журналистского расследования. Например, такие: почему, несмотря на заявление руководства ЧКФ "Возрождение", новосибирская милиция хотя бы формально не проверила "биографию" БТ-117; каким образом теплоход БТ-117 оказался в руках предприятия "Стройтрест-2", а потом был продан чиновнику Воронину; как последний, не оформляя сделки, передал буксир пенсионеру Комбарову; не усматривается ли в действиях речного чиновника Ю.Н. Воронина использования своего высокого служебного положения; на каких основаниях Омский линейный отдел снял с учета буксир и чем руководствовался речной чиновник Машутин, выдавая Комбарову судовое свидетельство?
Это лишь малая часть вопросов, которые требуют прямых ответов. Иначе никто не убедит автора в том, что в Обском бассейне не существует "черного рынка" судов, на котором "дилерами" являются речные чиновники. Более того, в приватных беседах речники утверждают, что по Оби ходят десятки "летучих голландцев", которые не зарегистрированы ни в каких инспекциях.
Новосибирск
Дарья Гармоненко