"В Адыгее национальных проблем пока нет"

	Аслан Джаримов.

- Больше всего нас винят в том, что у нас якобы махровая Конституция, что "она, похоже, переписана в свое время с чеченской". (Интервью было подготовлено до опубликования указа президента РФ о несоответствии законов Адыгеи федеральному законодательству. - М.Ф.) Не по душе сам факт образования республики. Народ запугивают мнимыми последствиями введения второго (наряду с русским), адыгейского, государственного языка. И конечно, пресловутое паритетное право. Но паритет - это благо. Его надо приветствовать. Паритет противоречий никому не создает. Основное население республики - адыгейцы и русские - должны на паритетной основе руководить республикой. Для чего? Чтобы не принимать решений, ущемляющих интересы друг друга. Создается определенное равновесие. Адыгейцев на своей исконной территории осталось 22%, и что же - они должны быть представлены в парламенте всего 10 депутатами из 45, как этого хочет Союз славян Адыгеи? Тогда какая же это национальная республика и как народу, ради сохранения которого была образована республика, защищать свои права? Все это мы придумали и претворили в жизнь всем многонациональным народом Адыгеи. Наша Конституция обсуждалась народом в течение четырех месяцев, потом этот срок продлили, организовали "круглый стол" в Москве, пригласили видных специалистов, юристов, депутатов Госдумы. Что касается образования самостоятельной республики как субъекта Российской Федерации, то за это проголосовало более 2/3 населения Адыгеи.

Судите сами. Если бы здесь не было адыгейцев, была бы образована республика? Нет. Были бы или край, или область. Почему в 1922 году нам, как и татарам, башкирам, была предоставлена автономия? Для того чтобы наиболее полно осуществлялись национальные потребности. Это гарантия, предоставленная русским, государствообразующим народом для того, чтобы адыгейцы могли сохраниться как народ. История менялась - была империя, советская власть, теперь демократическая Россия. Но все равно адыгейцы, которых я представляю, надеются на русский народ, который является ядром Российского государства, но который, к сожалению, расщепляется. Я имею в виду тот факт, что и в дальнем зарубежье сегодня проживает более 20 миллионов русских и столько же оказалось вне России после распада СССР.

Адыгейцы пришли не в Рязанское или Московское княжество, а в то самое Российское государство, которое собрал Иван Калита и укрепил Иван Грозный. А сегодня мы можем наблюдать обратную картину: некоторые области пытаются добиться такого же статуса, как и у республик, искусственно подрывая единство России, единство русского народа.

- Зная два государственных языка, они могут избираться. Речь же не идет об избрании обязательно адыгейца, речь идет о знающем русский и адыгейский языки человеке. Армянин он, татарин, адыгеец, русский - не имеет значения. И, кстати сказать, сегодня адыгейский язык адыгейцами изучается меньше, чем представителями других народов. Всего 37 тысяч человек сейчас изучают адыгейский язык, из них только 13 тысяч адыгейцы. Остальные - русские, армяне и т.д. Да и русский-то никто не отменяет. Причем русский - на первом месте. Это и понятно. В статье 68, часть 1, Конституции РФ предусмотрено: в Российской Федерации государственным языком является русский. Но часть 2 той же статьи гласит, что в республиках могут вводиться свои государственные языки, которые употребляют в органах государственной власти, органах местного самоуправления, госучреждениях наряду с русским. И в статье 15 Закона Республики Адыгея о языках говорится, что делопроизводство должно вестись на двух языках, а не на одном (русский язык остается, и никто не может его отменить). Сегодня мы частично ввели адыгейский язык: на нем параллельно с русским печатаются названия документов и выходные данные. В будущем весь текст будет печататься на двух языках - русском и адыгейском. Для ввода закона о языках мы отвели девять лет, и он заработает только в 2003 году.

Конституция Российской Федерации гарантирует сохранение и развитие языков. А для этого надо прежде всего поднять значимость языка, сделать его востребованным. Поэтому президент должен знать два языка. Представьте себе такую картину: приезжает из аула старик, и президент будет говорить с ним не на адыгейском? Язык теряется, больше половины диаспоры не знает родного языка, немало таких и в нашей стране, в том числе и среди моих родственников. Потеряем язык, который мы впитывали с молоком матери, - потеряем и народ. Красноречивый тому пример - северные народы.

- Территориальное расщепление на субъекты Федерации ядра России. Такой подход я считаю неверным. Поэтому Россия долго будет идти к тому, чтобы стать могучей державой. Губернаторы проводят свою самостоятельную политику, ослабляя страну. Совет Федерации в результате перестал быть представительным органом федеральных образований. Ведь Федерация - это прежде всего союз национальных республик, а не просто субъектов - краев, областей, автономий, уравненных в своих правах. Губернии норовят стать рядом по статусу с национальными республиками. А адыгейцы ведь приходили в единое, сильное Российское государство.

- Федеративный договор первыми подписали Ельцин, Хасбулатов и председатель Конституционного суда Зорькин. Разве они какие-то регионы представляют? Да, подписание этого договора когда-то и сыграло свою роль, но сегодня он ничего не дает. Тем более что Татарстан, Башкирия подписали отдельные договоры. Достаточно, думаю, и того, что есть действующая федеральная Конституция. Но речь мы ведем о договоре о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и субъектами Российской Федерации. Да, мы не подписали этот договор. Почему? Я не видел в нем большой пользы в тех условиях, когда в год менялось по четыре правительства, каждое из которых все начинало заново и ничего до конца довести не успевало. Сегодня же Путин, судя по всему, серьезно взялся за укрепление вертикали власти. Так что, может быть, к этому договору мы еще вернемся.

- Я давнишний руководитель, самый опытный по стажу работы из руководителей первого звена в России, с января 1989 года сижу в этом кабинете, поэтому знаю об этом не понаслышке. И все это время, кстати, с нами "борется" Коновалова: "защищает" права славян от 22% адыгейцев. Говорят, кадровая политика у нас не та. Вот только последние назначения: министрами госимущества, юстиции, экономики, здравоохранения, промышленности, по межнациональным отношениям в Адыгее являются русские. Здесь не только паритет, а где-то русские и превалируют. А нас представляют как какой-то дремучий лес, где царит диктат адыгейцев, цветет махровый национализм.

Люди не понимают, когда в центральных СМИ, в частности в "Независимой газете", пишут: "О том, как будут развиваться дальше события, читайте в следующих номерах". А как будут развиваться события? Они в том контексте никак не развиваются. О каком противостоянии можно говорить, если у многих здесь интернациональные семьи? У меня самого дядя, племянник, брат женаты на русских. Дочь замуж вышла практически за русского. Сегодня столько кровей везде смешано... Здесь вообще проблем национальных нет.

- Вопрос о репатриантах непростой. Предрекали, что их будет очень и очень много. Но этого не случилось. Одна из причин - непривлекательность в экономическом плане нашей страны сегодня. Нет необходимой нормативной базы. Поэтому за 10 лет только до 300 семей вернулось на историческую родину. Повторяю: за 10 лет! Но и тут нас стараются обвинить в том, что к нам стекаются чуть ли не те, кто жаждет принять участие в чеченских событиях. Мы не исключаем, что вместе с репатриантами к нам могут засылаться спецслужбами и так называемые нежелательные элементы. Такая информация у меня имеется. Но это исключения из правила. И по этой линии работают наши компетентные службы.

- Все, что мы делаем с Ливией, а делаем мы еще очень мало, - в русле российской внешней политики. Когда Совет Безопасности ООН снял эмбарго с Ливии, страна была открыта для сотрудничества. Эту возможность мы первыми из регионов России использовали в своих экономических интересах, провели международную конференцию с участием руководителей республик Северного Кавказа. На форуме был представлен и исполком Исламского призыва. В ходе визита в Ливию наша делегация, которую возглавлял премьер-министр страны, подписала соглашение о том, что в Майкопе будет открыто отделение Исламского призыва, который, как известно, был создан в период экономической блокады Ливии, с тем чтобы республика могла осуществлять внешнюю деятельность. Хотя это и негосударственная структура. Никакого исламского фундаментализма, опасений, будто устав отдела Исламского призыва в Адыгее предусматривает изменение внутренних законов Адыгеи, просто нет. Это чепуха.

Нас Ливия интересует только как потенциальный инвестор, она намеревается вложить капитал в перерабатывающую промышленность, конкретно - в мукомольную. Огромнейшие элеваторы остались недостроенными, и строительство было заморожено в 1992 году, когда разразилась шоковая терапия. Мельница, крупяной и рисовый заводы построены только на 70%. Необходимых средств нет ни у Центра, ни у республики. Есть, конечно, и другие экономические интересы, связывающие нас с Ливией. Вот собственно и все.

- С начала конфликта у нас были чеченские эмиссары, и около десятка наших граждан пошли у них на поводу. Но сильно повлиять на умонастроения они не смогли. Мы заняли правильную позицию, сам народ трезво оценил ситуацию. Растет понимание того, что войне нужно положить конец.

- Думаю, что на каком-то этапе после 1992 года можно было бы найти компромисс, прийти к согласию и жить в рамках единого государства с предоставлением Абхазии особого статуса. Но время упущено. Сегодня уже 2000 год. Восемь лет прошло. Абхазия была независимым государством в начале XIX века и сможет жить с таким статусом и далее. Не следует пытаться всеми способами вернуть ее на прежнее место. Я не исключаю, однако, принятия обеими сторонами взаимоприемлемых решений корпоративного характера, направленных на сохранение единого экономического и культурного пространства, но не ведущих к прежней соподчиненности.

- Не знаю о какой независимости мечтают другие, но я говорю о независимости экономической, финансовой. Нам всем надо не мечтать, а работать больше. Эффективно использовать те возможности, которые нам предоставляет наш край, наша земля. Мы в республике поставили себе задачу в ближайшее время выйти на самофинансирование, быть самодостаточными. В экономическом плане, а не в политическом. А федеральному Центру все субъекты должны предоставить возможность решать более глобальные задачи - проблемы обороны, космоса, фундаментальной науки...

- Если говорить конкретно, то в прошлом году мы увеличили доходы почти в два раза. Выполнили все прогнозные показатели. Рост промышленности составил 150% по сравнению с 1998 годом. Это второй результат в России и первый на Северном Кавказе. У нас нет привычных для других регионов задержек выплаты зарплат и пенсий. В прошлом году мы перечислили в федеральный бюджет около 900 миллионов рублей, а получили 780. Однако, надо сказать, что сама расходная часть, которая сегодня составляет 1060 миллионов, нас не удовлетворяет. Необходимо в 1,5-2 раза больше. То есть надо дальше работать, опираться прежде всего на собственные силы. И вскоре мы перестанем быть дотационной республикой.

- Это вполне достижимо в ближайшие два-три года. Вот красноречивый тому пример. В сельском хозяйстве надой упал до 1660 килограммов. Это в принципе неплохой показатель для Северного Кавказа, но не для нашей республики. Принятыми мерами удалось поднять надой до 2100, а к концу года планируется довести этот показатель до 2500 килограммов. Тогда мы становимся вровень с Краснодарским краем.

- Я бы назвал это сочетанием государственного регулирования с частной инициативой.

- Эта проблема еще не получила своего окончательного разрешения. Хотя прошло уже 27 лет. Было затоплено почти 20 сел, люди переселены в наспех построенный городок. Принятые на федеральном уровне решения по этой проблеме выполняются плохо. Поэтому мы предложили продлить принятую ранее программу правительства России по этому вопросу на очередные пять лет. (8 июня с.г. президент России Путин принял Джаримова в Кремле. На встрече, помимо других вопросов, обсуждалась и проблема ликвидации негативных последствий, вызванных строительством Краснодарского водохранилища. Путин обещал помочь Адыгее. - Прим. ред.)