Генпрокуратура не нашла насилия в колониях Карелии

Фото с официальной страницы Генеральной прокуратуры РФ в социальной сети

Генпрокуратура не подтвердила мнения правозащитников об острой ситуации в карельских колониях. Члены президентского Совета по правам человека (СПЧ) заявляли о насилии, но прокурорские проверки обнаружили грязь и бытовые проблемы заключенных. В СПЧ с такой оценкой не согласились. Сами правозащитники настаивают, что достоверно установили ряд нарушений прав человека, просто надзорное ведомство самоустранилось от их оценки.

В различных колониях этого региона члены СПЧ побывали в феврале. В своем отчете для Генпрокуратуры они написали, что права заключенных там нарушаются поголовно, а система контроля  отсутствует. 

Прокуроры после собственного расследования эти заявления опровергли: «Информация о пытках, нарушении религиозных прав и незаконном привлечении к дисциплинарной ответственности не подтвердилась».

В ответе Генпрокуратуры говорится, что прокурор Карелии со своим заместителем в марте поехали в те же колонии и опросили тех же зэков, которые прежде жаловались на нарушение своих прав. Все они отказались от своих слов. «Жалоб на жестокое или унижающее обращение не поступило», – подытожили в ведомстве. Медицинский персонал тоже не нашел никаких телесных повреждений на осужденных.

Однако в надзорном ведомстве тем не менее подчеркнули, что проверка еще не закончена, а следовательно, если какие-то факты будут найдены, то правовую оценку они получат.

В СПЧ всеми этими ответами были не удовлетворены. По словам члена совета Андрея Бабушкина, если факты пыток доказать тяжело, то необоснованное привлечение к дисциплинарной ответственности и издевательский режим дня, который, по его мнению, тоже является своего рода пыткой, прокуроры при желании могли бы обнаружить. СПЧ как раз и указывал на жестокий внутренний распорядок в колонии города Сегежа, где «человек должен ходить по нужде один раз в день, тратить на туалет и умывание пять минут». Напомним, что за нарушение режима можно получить штрафной изолятор.

По словам члена СПЧ Ильи Шаблинского, ответ Генпрокуратуры является стандартным, ведомство нередко квалифицирует заявления правозащитников как их фантазии. Он отметил, что их поэтому чаще всего и не пускают в стены исправительных учреждений, чтобы из доказательств у них были лишь слова зэков. После чего всем контрольным ведомствам можно писать в своих отчетах, что за колючей проволокой все нормально.

На примере такого явного расхождения в результатах отчетности правозащитниками тем не менее предложены вполне конструктивные меры по совершенствованию контроля над тюрьмами. Сейчас, скажем, сложно доказать, били человека или нет – во многих колониях видеозапись ведется выборочно, причем на законном основании. В СПЧ предлагают обязать сотрудников колоний включать камеры при каждом конфликте с любым осужденным, запись с которых начальник колонии обязан передать в следственные органы. Либо же  предусмотреть для тюремщиков нагрудные видеорегистраторы, как у гаишников, чтобы эти приборы работали без включения.

Следственному же комитету, настаивают в совете, необходимо разработать минимальный процессуальный стандарт проведения проверок по жалобам на применение пыток. И, конечно, распространить на заявителей действие программы по защите свидетелей. Есть и предложение о создании парламентской комиссии по расследованию фактов пыток и прочих нарушений.

По словам члена Московской Хельсинкской группы (МХГ) Валерия Борщева, скандал, разразившийся в ноябре прошлого года после письма заключенного Ильдара Дадина, уже утих, и тюремщики опять заставляют заключенных работать бесплатно, избивают, требуют писать отказ от помощи адвокатов и правозащитников. По словам Борщева, из карельских колоний продолжают поступать жалобы. В одной из них, например, написано: «От меня потребовали опровергнуть мое признание уполномоченному по правам человека, сделанное под видеозапись. Пока я отказался это сделать, но не понимаю, для чего я терплю все эти унижения, содержусь в одиночной камере в нечеловеческих условиях, если мои слова о беззаконии в колониях Карелии не нужны Москальковой? Может, действительно отказаться от них?».