Правозащитники кланяются Минздраву

Работа врачей в местах заключения имеет свои особенности. Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)

В президентском Совете по правам человека (СПЧ), по информации «НГ», подготовлены поправки к приказу Минюста о медпомощи заключенным. Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) рапортует, что смертность за решеткой сократилась, а количество освобождаемых по болезни зэков продолжает расти. Однако правозащитники настаивают, что тюремная медицина пока остается инструментом давления на заключенных, ее надо срочно передавать под контроль Минздраву.

В тюрьмах стали лучше лечить, рассказал правозащитникам начальник управления организации медико-санитарной помощи ФСИН Александр Приклонский. За прошлый год смертность среди заключенных в целом снизилась примерно на 10% – с 3,8 до 3,4 тыс. человек, а от болезней – на 13%. Причем от туберкулеза – вообще на 53% меньше, чем в 2015-м. В учреждениях ФСИН отбывают наказание примерно 54 тыс. ВИЧ-инфицированных – это 9% от их общего количества в стране. По информации ФСИН, из 3097 осужденных, представленных к освобождению, отпущены были 1688 человек, то есть на несколько сотен больше, чем годом ранее.

Однако по-прежнему каждый пятый сиделец в российской тюрьме – это тяжелобольной человек. Ранее Минюст неоднократно заявлял об инициативах по их условно-досрочному освобождению (УДО). Предполагалось, что чем менее тяжкое преступление совершил человек, тем быстрее он сможет освободиться. Впрочем, пока эти проекты лежат без движения.

Между тем за прошлый год Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) рассмотрел десяток жалоб российских заключенных о непредоставлении медпомощи. И в каждом деле ЕСПЧ установил нарушение статей 2 «Право на жизнь» и 3 «Право не подвергаться жестокому обращению» Европейской конвенции по правам человека.

По данным «НГ», на встрече с главным тюремным врачом СПЧ договорился о некоторых поблажках для больных заключенных. Им были обещаны дополнительные посылки и передачи. Было решено, что освобождаемым зэкам будут выдаваться на руки выписки о состоянии их здоровья. Для формирования у тюремных пациентов «положительной установки на лечение» будут привлекать психологов.

Председатель комитета «За гражданские права» Андрей Бабушкин указал на сложности с обеспечением заключенных лекарствами и сомнительные записи в медкартах больных. При этом правозащитники признали, что пенитенциарные медики имеют худшие условия труда и зарплаты по сравнению с гражданскими, что не может не сказаться на качестве лечения. Правда, по словам Приклонского, после масштабного оттока кадров в конце 2016-го положение несколько улучшилось – «укомплектованность медицинскими кадрами выше, чем среди гражданского населения, в 2,4 раза».

К следующему совещанию в мае СПЧ обязался подготовить конкретные предложения. Некоторые из них уже разработаны. Как настаивают правозащитники, заключенных необходимо направлять на волю в местные больницы, если есть какие-либо основания предполагать, что там им будет оказана помощь на более квалифицированном уровне. Внутренний контроль медицинской деятельности, говорится в предложениях, должны устанавливать не руководители низовых медорганизаций ФСИН, а центральное управление ведомства.

Предлагается ввести и запрет на помещение в штрафные изоляторы тех заключенных, чье состояние может резко ухудшиться или же «если прогноз изменения состояния здоровья сделать невозможно». «Ввести правило, чтобы в характеристике при подготовке материалов на УДО в отношении больных осужденных отражалась также позиция врачей, которые бы оценивали состояние здоровья своего пациента во взаимоувязке с УДО», – считают в СПЧ.

Между тем ряд правозащитников по-прежнему настаивает, что контроль над деятельностью пенитенциарных медиков должен быть гражданским – тюремный врач не должен отличаться от обычного. Однако, по словам члена Московской Хельсинкской группы Валерия Борщева, Минздрав к этому пока не готов, а ФСИН жестко выступает против.

По мнению правозащитника, для ФСИН это дополнительный источник доходов, так как на тюремную медицину выделяется много бюджетных средств. При этом тюремные врачи лишь формально подчиняются начальнику территориального органа ФСИН, на самом же деле они работают на администрацию конкретной колонии, которая и решает, каких больных заключенных можно лечить, а на каких через медицину можно оказать давление. «В СИЗО и колониях должны быть независимые врачи, которые будут заниматься именно оказанием помощи», – убежден Борщев.