Кризис ударил по НКО

Сопредседатель «Голоса» Григорий Мелконьянц предрек НКО финансовый коллапс. Фото с сайта www.golosinfo.org

Сегодня Госдума рассмотрит в первом чтении президентский законопроект о праве выхода некоммерческих организаций (НКО) из реестра иностранных агентов. Для этого надо либо не брать заграничных грантов, либо не вести деятельности, которая считается политической. Сами НКО против законопроекта вроде бы и не возражают, но указывают, что для них никакого выхода в реальности нет: в условиях кризиса российские деньги им найти невозможно, а иностранное финансирование уже и так фактически прекращено.

В ОП уже предложили в этот законопроект шесть поправок, которые необходимо сделать в нем перед вторым чтением. Во-первых, определить порядок подтверждения отказа от получения иностранных средств и возврата имущества. Во-вторых, прописать, сколько надо возвращать зарубежному спонсору: ОП предлагает все, а не только то, что осталось неистраченным. В-третьих, оптимизировать срок исключения НКО из реестра: сейчас он достигает трех месяцев, а надо не более 40 дней.

Более сущностным выглядит четвертое предложение: к объективным основаниям вычеркивания из реестра вроде отказа от иноземных вспоможений добавить «ошибочное или незаконное внесение» и выход «на основании судебного решения». Есть также у ОП требование дать право проверять кандидатов в бывшие иноагенты не только центральному аппарату Минюста, но и его территориальным управлениям, а сам предмет проверок ограничить, то есть выяснять лишь статус, а не, скажем, соответствие деятельности уставу и тому подобное.

Серьезным ужесточением, несомненно, является вторая поправка ОП. Если НКО уже потратила иностранные средства, то для их возврата ей, судя по всему, придется залезать в долги. К числу недостатков законопроекта это отнес и сопредседатель общественного движения «Голос» Григорий Мельконьянц. По его словам, есть и еще один пункт, на который не обратили внимания, – ведение самого реестра. Даже если организация будет исключена из списка Минюста, она «продолжит в нем светиться в одной из многочисленных строчек, просто будет указана дата, когда эту организацию из реестра исключат». То есть она будет «все еще дискредитирована». Впрочем, Мелконьянцу на все эти претензии, как известно, уже ответил Конституционный суд (КС) в апреле 2014 года: «Любые попытки обнаружить в словосочетании «иностранный агент» отрицательный контекст, опираясь на стереотипы советской эпохи, лишены конституционно-правовых оснований».

А вот второй и третий пункты в предложении ОП, безусловно, относятся к послаблениям. Сами общественники не раз говорили, что три месяца для исключения из реестра – слишком большой срок. Да и занесение в список иноагентов по ошибке с последующей невозможностью из него удалиться происходит сейчас не так уж и редко.

Напомним, что, согласно президентскому проекту, НКО для выхода из спецреестра, в котором сейчас уже 41 участник, предоставляется крайне узкий коридор. Им нужно отказаться либо от иностранного финансирования, либо от политической деятельности. Определение последней, как известно, весьма размыто. И тот же КС, формулируя критерии политической деятельности, подтвердил, что речь действительно идет о любом воздействии на госполитику или о формировании общественного мнения.

Таким образом, получается, что в первую очередь власти хотят от НКО отказа от иностранного финансирования. Старший юрист «Мемориала» Кирилл Коротеев пояснил «НГ», что политической деятельностью сегодня могут быть признаны и интервью, и текст на сайте и даже политические книжки в офисе. Наличие последних, по его словам, сейчас вменяется в вину одной организации: в ее офисе в результате проверки был обнаружен, в частности, один из докладов Бориса Немцова. «И поскольку региональный Минюст считает, что любой человек может зайти в офис и почитать эту книжку – это и является распространением информации и общественного мнения с целью изменения госполитики», – заметил Коротеев.

Или другой пример: размещение отчетов на сайте, как, по словам юриста, было в делах организации «Союз женщин Дона», тоже считается политической деятельностью, даже если это отчеты для самого Минюста. И выходит, что вообще-то можно забыть об определении «политическая» – разговор идет о деятельности как таковой. «Мы вот не можем закрыть сайт и выкинуть все книжки из офиса. Да ни одна организация не может, – сказал «НГ» Коротеев. – Чего же на самом деле требует законопроект, так это отказа от иностранного финансирования».

Однако и тут возникают сложности. По мнению юриста, иностранные источники финансирования ничем не хуже российских – чем-то они даже лучше, «потому что осуществляются по прозрачным критериям». Это финансирование третьего сектора России из-за границы Коротеев сравнил с обычными инвестициями: «Налоги платятся в бюджет, НКО производят значительную часть ВВП. Да, мы не нефть добываем, но мы предоставляем услуги гражданам и со своей зарплаты платим средства в казну». Преследование общественников, считает он, вдвойне бессмысленно в кризис.

Если говорить о цифрах, то можно вспомнить интервью немецкому каналу ARD президента Владимира Путина в апреле 2013-го. Он тогда подчеркнул, что за четыре месяца после принятия закона об иностранных агентах на счета 654 неправительственных организаций поступило 28,3 млрд руб. Через дипломатические представительства прошли 855 млн. Вот это, очевидно, и не позволяет властям рассматривать иностранное финансирование НКО как простые инвестиции.

Для НКО, впрочем, сейчас актуальнее другой вопрос: где в условиях уже перекрытых иностранных источников искать деньги? В России, особенно во время кризиса, люди охотнее жертвуют на то, что вызывает общественное сочувствие, к примеру, помощь детям. «Даже на контроль за выборами деньги дают, – говорит Коротеев. – А вот на другие важные вещи, такие как помощь беженцам или жертвам вооруженного конфликта на Северном Кавказе, на это никто в России денег особенно не жертвует».

Что касается государственных грантов, то их для правозащитников выделяется, как правило, мало. «Мемориалу», к примеру, этих денег хватает лишь на издательскую деятельность. А вот на исследовательскую работу, мониторинг и анализ, которые и будут впоследствии опубликованы, их нет. Так что государство, считает Коротеев, общественникам не слишком помогает. Но крупные общественные организации оказываются далеко не в самой худшей ситуации. Тот же «Мемориал» – это история и имя, а вот региональные общественники поставлены еще в более сложную ситуацию. «10 000 евро иностранного финансирования, полторы тысячи нужно отдать за аудит, – говорит юрист. – «Мемориал» переживет это спокойно, а для маленьких организаций это равносильно ликвидации. Что и происходит. Но даже ликвидированные общественники остаются в списках – их оттуда исключить нельзя».

Мельконьянц и вовсе считает, что нынешние условия могут вогнать некоммерческий сектор в серьезный финансовый коллапс. Люди сейчас решают свои проблемы, а потому искать финансирование внутри страны сложно. Да и государство никак не стимулирует граждан и бизнес делать пожертвования для НКО – очевидных льгот нет. Формально каждый год финансирование НКО со стороны государства увеличивается, но тут есть ряд нюансов. Гранты от государства представляют собой краткосрочные проекты от нескольких месяцев до года. Это, во-первых, не дает «возможность НКО строить долгосрочное планирование, то есть существует риск того, что финансирование прекратится, а новый грант получен не будет», а во-вторых, гранты съедаются инфляцией. Выдаются они в предыдущем размере, но сделать «на эти деньги можно все меньше и меньше, потому как они обесцениваются». Другими словами, зарубежное финансирование сокращается и заканчивается, ведь получение денег связано с большим риском, а в России заменить это финансирование нечем. Это приводит сначала к сокращению программ, а потом и к их закрытию.