Олег Панфилов Последние недели перед Новым годом прошли в глубоком раздумье перед дилеммой: принимать новый закон о СМИ или погодить, чтобы выяснить целесообразность переписывания уже существующего закона, который на протяжении 11 лет был гордостью российских журналистов и чиновников либеральной ориентации? Как ни странно, думы одолевали в основном не журналистов, точнее - не всех журналистов, а лишь их небольшую часть. Подавляющее большинство российских журналистов (я в данном случае намеренно уточняю - не московских) молчаливо следили за борьбой между желающими принять новый закон и защитниками старого.
Странность ситуации заключается в том, что журналистское сообщество - то ли из-за близости новогодних праздников, то ли из-за обычной своей лени - так и не удосужилось задать активистам законодательных изменений главный вопрос: насколько новые инициативы будут отвечать тем принципам, которые заложены в российской Конституции? Вопрос не банальный, на мой взгляд, основополагающий, поскольку декларируемая чиновниками "диктатура закона" - одно, развитие демократических институтов - другое. Именно это другое становится все чаще лейтмотивом в речах представителей всех трех ветвей власти, часто путающих понятие целесообразности поддерживать имидж России как демократического государства и необходимости сохранить свое понимание этих институтов.
Заметим, что политическая жизнь России все чаще стала напоминать не лучшие традиции некоторых лидеров новых государств из числа СНГ, объясняющих свои взгляды на развитие общества национальной ментальностью. Однако объяснение сиюминутных желаний российской политической элиты противоречит не только международным обязательствам РФ перед ООН, ОБСЕ и Советом Европы, но и собственной Конституции. Зачем изобретать "колесо", вводя в виде поправок в действующие законы положения, противоречащие конституционным принципам? Если внимательно прочитать вступившие таким образом в законную силу принятые Госдумой и Советом Федерации поправки, то совершенно очевидны нелепости, от которых юристы пришли в состояние шока. Но даже после благополучно разрешившейся законодательной атаки желание ужесточить государственную политику остается.
Реализовать подобные намерения власти взялся Индустриальный комитет (далее ИК) - своеобразное образование из 28 членов, руководителей московских средств массовой информации, половина из которых представляют или государственные СМИ, или вполне сознательно поддерживают власть. Достаточно напомнить, что возглавляет ИК руководитель государственной телекомпании Константин Эрнст. Честное слово, до сих пор не могу понять, какое отношение имеет к обсуждению репрессивных поправок к закону Юрий Заполь, руководитель "Видео-Интернэйшнл", монополист на российском рынке рекламы. В один день - 10 декабря - члены ИК встретились и с депутатами Госдумы, и с чиновниками Минпечати, и даже с силовыми министрами, пообещав им "сотрудничество в освещении контртеррористической деятельности".
Удивление вызывает не столько активность ИК, сколько настойчивость исполнительной власти, особенно силовиков, по-прежнему считающих, что журналисты должны как-то особенно работать в условиях борьбы с террористами. И речь в данном случае идет не столько о неких этических нормах, сколько о многочисленных запретах, ставящих журналистов в положение просителей информации. Создается впечатление, что инициаторы ограничений никогда не брали в руки Конституцию или действующий Закон "О СМИ", а тем более Уголовный кодекс, в котором уже давно прописаны и обязанности журналистов, более того - их ответственность за публикации, "не допускающие пропаганду или агитацию, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть или вражду". Право же, какая может быть моральная или этическая ответственность журналиста, если его право на достоверную и объективную информацию постоянно нарушается теми же чиновниками? Может быть, стоит подумать о принятии этических норм для чиновников при общении с журналистами? Они ответят: есть же Закон "Об основах государственной службы". А мы им в ответ: а где ваша совесть, когда вы нам, журналистам, врете?
Печально в этой истории другое. То, что чиновники очень часто пренебрегают о возможностью России занять место в цивилизованном мире, можно объяснить вялотекущим внутриполитическим процессом, борьбой за власть, влиянием политических партий на общество. Нисколько не заботясь о самом обществе. Но и само общество, если вспомнить о российской журналистике не в пределах Московской кольцевой дороги, а шире - от Камчатки до Калининграда, молчит. Мы провели мониторинг региональной прессы и обнаружили, что количество публикаций, посвященных поправкам в Закон "О СМИ", насчитывается цифрой всего лишь в несколько десятков. Если учитывать, что газет в России десятки тысяч, то результаты, конечно, говорят сами за себя.
Удивительная пассивность. С чем это связано? Почему, когда угроза ограничений деятельности СМИ стала реальностью, никто, за очень редким исключением, не стал сопротивляться? Или российская Конституция для журналистов тоже стала малоизвестным политическим документом? Никто не помнит, что "признание, соблюдение и защита прав человека и гражданина - обязанность государства"? (статья 2 Конституции РФ).
В чем причины такой беспомощности? Все дело в том, что российские журналисты так и не научились бороться за свою свободу. Как их коллеги по бывшему "социалистическому лагерю". При этом, как свидетельствуют поступки российских чиновников, без борьбы свободы не будет. Какая борьба необходима? Откройте Конституцию, там все написано. В том числе и о праве проводить митинги и демонстрации, пикеты и шествия. Индустриальный комитет заинтересован в другом - в послушании. А вы?
Дарья Гармоненко