Власть намеренно воспитывает люмпенов

Периодически российские телеканалы покупают кадры западных телекомпаний, в которых полицейские, что следует из комментариев, превышают свои полномочия, избивая задерживаемых людей, подозреваемых в совершении преступления.

Трудно понять, для какой цели (вы же понимаете, что сейчас на телевидении бесцельно ничего не показывают - везде можно отметить идеологический контекст) показывают эти кадры. Если для того, чтобы показать "их нравы", то понятно. Но не ясно, почему те же каналы совершенно спокойно показывают в многочисленных криминальных передачах то же самое, но уже совершаемое российскими милиционерами, а комментарии - противоположные по содержанию.

Российские телеканалы изобилуют огромным количеством передач и фильмов на криминальную тему. Большинство из них готовятся непосредственно пресс-службами подразделений МВД или при активном их содействии. К списку следует приписать программу "Человек и закон", криминальные сюжеты в информационных программах. Вряд ли ошибусь, если прибавлю к этому списку телевизионный "десерт" - рулоны российского "мыла": сериалы на тему "доблестная российская милиция осуществляет защиту конституционных прав граждан". По советской привычке именно фильмы становятся наглядным пособием в воспитательной работе граждан. Как раньше - если герой фильма "Коммунист" умирал за партию, многие за ним следовали или стремились┘

Теперь о странностях телепрограмм и фильмов, о воспитательной роли которых должно быть повторено еще неоднократно. Редкий сюжет из криминальных передач не сопровождается кадром с физиономией задержанного (не арестованного!) человека (не осужденного, не преступника!), покрытой синяками и кровоподтеками. Эти кадры должны закрепить у сограждан стойкое мнение о том, что кара настигнет любого. Но странно другое: журналисты, выпускающие в эфир эти кадры, соучаствуют в том, что на юридическом языке называется совершением противозакония.

Статья 117 Конституции РФ гласит: "Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом". В статье 21 есть и такие строки: "Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию". Иными словами, если вы увидели, как милиционер или (прости господи!) омоновец наотмашь лупит дубинкой или ногой, облаченной в ботинок с толстой подошвой, метит попасть по печени или в пах, вы можете смело говорить, что этот представитель правоохранительных органов нарушил закон. Но если вам каждый день то же самое показывают по телевидению? Вы можете выключить телеприемник, но сотни тысяч, миллионы сограждан увидят самосуд милиционера и посчитают, что так и должно быть┘

У читающего эти строки милиционера или у сочувствующего милиционеру гражданина может возникнуть и другой вопрос: а вдруг это преступник? Вдруг этот человек совершил нечто такое, что синяк под глазом и сломанное милицейской дубинкой ребро - лишь незначительная мера наказания?

Тем, кто хочет получить ответы на эти вопросы, стоит почитать несколько книг, именуемых законами Российской Федерации, - Конституцию, Уголовно-процессуальный кодекс, Уголовный кодекс. Но граждане обычно не читают толстых книжек, если это не детектив. Но почему их не читают журналисты? Почему журналисты, показывающие явное нарушение закона, выдают в эфир кадры, не комментируя их, не напоминая зрителям о существовании закона, например: "Мы показываем момент задержания подозреваемого (не преступника!) и вынуждены сказать, что действия милиционеров нарушают закон"? Все, больше от журналиста ничего не требуется.

Кажется, количество людей с высшим юридическим образованием в высших эшелонах российской власти велико как никогда. Кто мог мечтать о том, что президентом будет юрист, ученик самого Анатолия Собчака? Торжество закона президент заменил понятием "диктатура закона", что не равнозначно ни по смыслу, ни по восприятию региональными и ведомственными чиновниками. Им больше пришлось по нраву новое изобретение в юриспруденции - мера наказания "мочить в сортире".

Но вернемся к телевизору. Уже с десяток лет в журналистской среде периодически вспыхивают разговоры о необходимости Кодекса чести или некоего документа, который бы засвидетельствовал почтение журналистов к этике журналистской профессии. Почти десять лет назад молодыми журналистами-романтиками была подписана Московская хартия, о существовании которой забыли спустя три-четыре года. По всей видимости, многие мои коллеги поняли, что в неправовом государстве соблюдение этических норм и обязательств невозможно. Не потому, что осталось мало честных журналистов, а потому, что власти они не нужны.

Конечно, журналисты не юристы, не участники судебного разбирательства или расследования. Однако журналисты (и это правда) любят подчеркнуть, что они отражают действительность, и не больше. Неправдой лишь можно назвать равнодушие перед законом, нежелание быть ответственным за то, что власть использует журналистику для собственных нужд. Власти нужно создать общественное мнение по поводу "законности" действий федеральных войск в Чечне? И на экранах мелькают российские генералы, с завидной фантазией рассказывающие о количестве убитых чеченских боевиков (если так много убили, значит, там действительно идет гражданская война!). Власти нужно показать борьбу с преступностью? На экранах - дикие крики омоновцев и лежащие в грязи азербайджанцы с московских рынков. Омоновцы бьют их ногами по ребрам, а корреспондент или комментатор молчит. Не знает закон? Почему не знает? А если омоновец случайно прибьет журналиста? Такое уже случается┘

Сейчас телевидение для российских властей - что кино для Ленина. Это и важнейший источник информации, это и современное средство пропаганды. Жаль, что через какое-то время мы увидим телевидение совершенно контролируемым, как советский кинематограф. Тогда о показываемом на экране беззаконии говорить будет поздно.

Власть заинтересована в том, чтобы показывать активность правоохранительных органов, поскольку страна находится в состоянии войны (как хотите называйте - контртеррористическая операция, гражданская или национально-освободительная война, но война). Генералы любят повторять о том, что "когда пушки говорят┘", но почему это распространяется на невоюющую часть России?

Трансформация образа дяди Степы в амбала, разбивающего на показательных выступлениях о собственную голову бутылки и кирпичи, а в повседневной работе разбивающего чужие головы, выгодна. Так легче держать народ в узде страха и всенародной любви к партии и правительству. О правительстве известно все, да и название партии примелькалось┘