Десять лет назад в России был введен пост президента

ВВЕДЕНИЕ института президентства в России было фактически неизбежным. Только так российская власть могла всерьез противостоять союзному руководству - как известно, бывший генсек КПСС Михаил Горбачев на съезде народных депутатов СССР 15 марта 1990 года был избран президентом Советского Союза и наделен поистине безграничными полномочиями. Таким образом властная верхушка старалась избежать опасного вакуума власти после упразднения шестой статьи Конституции, закрепляющей руководящую и направляющую роль КПСС. Впрочем, республиканские элиты к тому времени уже фактически вышли из-под контроля союзного центра (тем более что сам Горбачев сосредоточился на своем основном сопернике - Ельцине), а партноменклатура боролась и против Горбачева, и против Ельцина. Пост президента СССР не стал стабилизирующим фактором, так как мотивы дезинтеграции, разрушения государственных и общественных союзных структур были уже гораздо сильнее мотивов укрепления Центра.

Российская власть, вокруг которой были сконцентрированы не только демократическая оппозиция в лице авторитетных интеллектуалов, но и националисты, учла все ошибки союзного Центра. Сначала 17 марта 1991 года был проведен всероссийский референдум, где у народа спросили, нужен ли этот пост, и народ подавляющим большинством ответил "да". Интрига свободного демократического выбора главы республики сохранялась до последнего: у Бориса Ельцина были соперники - кандидаты на пост президента России Николай Рыжков, Вадим Бакатин, Амангельды Тулеев и Владимир Жириновский. Первые всенародные выборы президента России 12 июня 1991 года прошли более чем успешно, показав союзной власти всю тщетность ее усилий не допустить этого события. В голосовании приняли участие 75% граждан РСФСР. Ельцин набрал 57% голосов, Рыжков - 17%, и третье место - 8% - занял лидер ЛДПР Жириновский.

Президентство Бориса Ельцина должно было решить две основные задачи. Во-первых, как уже было сказано, выиграть у Горбачева борьбу за власть. Во-вторых, ликвидировать Коммунистическую партию и Советы, которые фактически находились под контролем коммунистов. При этом подразумевалось, что главное - убрать с пути такие серьезные преграды, а рыночные реформы в России вкупе с демократическими преобразованиями пойдут сами собой. Угроза, исходящая от Ельцина, подтолкнула коммунистов к решительным действиям против российской власти - 19 августа произошли события, названные в современной российской истории путчем. Плохо организованная попытка государственного переворота закончилась полным провалом ГКЧП, но именно она помогла Борису Ельцину в третий раз "легитимизировать" свою власть и в прямом смысле выступить в роли президента-освободителя. В октябре-ноябре этого же года, получив от съезда народных депутатов России чрезвычайные полномочия, президентская команда Ельцина начала воплощать в жизнь ранее задуманную первую задачу. Беловежские соглашения, тайно подписанные тремя лидерами славянских республик в декабре 1991 года, стали самым сильным ударом по союзному Центру и, пожалуй, первой ошибкой президента России. Ошибкой, потому что Советский Союз развалился бы и так - децентрализация власти началась еще в брежневский период, а во время Горбачева этот процесс подходил к своему печальному концу и никакой союзный договор не смог бы удержать республики в едином государстве. Но в данном случае эта акция рассматривалась как закулисный сговор республиканских элит, проигнорировавших мнение своего народа. Впрочем, стоит напомнить, что Беловежские договоренности были ратифицированы абсолютным большинством народных избранников РСФСР, в том числе и коммунистами.

Второй ошибкой Ельцина многие эксперты называют "шоковую терапию" 1992 года. Считается, что младореформаторы под руководством Егора Гайдара рассчитывали на быстрый успех по модели польских реформ, а надо было идти по китайскому пути. Однако это утверждение вряд ли справедливо. Слишком медленные преобразования в тех условиях вполне могли привести к полному затуханию реформ, к горбачевской перестройке в ее худшем варианте. В то же время многие радикальные шаги, предпринятые командой Гайдара, не были всерьез просчитаны. Это касается в первую очередь ваучерной приватизации, которая за бесценок отдала государственные активы в руки будущих олигархов и полностью дискредитировала сам проект приватизации. Вместо польской и китайской моделей развития фактически закладывался фундамент латиноамериканской, где авторитарная система управления государством опирается на клановую экономику. К тому же этап первоначального накопления капитала для прослойки бизнесменов привел к активной криминализации и поляризации общества. Либералы стремительно теряли свою популярность, и уже в стане самой российской власти наметился крупный раскол. Ельцин не выдержал сильнейшего давления со стороны большинства депутатов парламента, и на декабрьском съезде его вынуждают "сдать" Гайдара. Премьер-министром страны становится Виктор Черномырдин как компромиссная фигура между радикалами и консерваторами.

Одновременно с этим идет серьезная политическая борьба между президентом и парламентом. Опираясь еще на брежневскую Конституцию, большая часть народных депутатов во главе с Русланом Хасбулатовым старается любыми путями ограничить власть Ельцина и упрочить свою. Попытка импичмента народным избранникам не удается, но Белый дом превращается в штаб агрессивной оппозиции Кремлю и правительству. Политический кризис стремительно разрастается, угрожая стране гражданской войной. Осенью 1993 года президент ставит точку в этом споре за власть. Он расстреливает Белый дом и разгоняет парламент. Впрочем, именно с этого времени в стране начинается мнимый расцвет экономики и демократических свобод. Идет грандиозное строительство финансовых и прочих "пирамид". Ельцин строит свою пирамиду власти, опираясь на новую Конституцию, где все властные полномочия целиком сконцентрированы в структурах президента и правительства. В то же время он дает полную вольницу региональным лидерам, называя это упрочением федерализма. Поскольку главный принцип президентской власти - система сдержек и противовесов не работает и не может работать, Ельцин заменяет ее своей методой. Теперь всевозможные кланы и группировки борются между собой за близость к Кремлю и к правительству, за степень влияния на них.

На самом деле положение главы государства крайне шаткое: у него нет своей партии, нет жесткой вертикали власти, а парламент хоть и слаб, но все же находится в оппозиции к Кремлю. Ставка президента на силовиков себя не оправдала. Силовики начинают войну в Чечне и проигрывают ее. Ответ перед народом приходится держать президенту. Накануне грядущих выборов 1996 года Ельцин становится заложником олигархов, которые на своих условиях обязуются обеспечить ему победу. Сделать это действительно нелегко, потому что рейтинг президента не достигал и 4%. К тому же его здоровье очень плохое, и скрыть это от народа уже нельзя. Глава предвыборного штаба Ельцина Анатолий Чубайс выстраивает стратегию на двух факторах: угроза коммунистического реванша и щедрое финансирование кампании по продвижению Ельцина. Первое явно не срабатывало. Для нищего народа угроза ельцинизма, которую они уже почувствовали на себе, была страшнее прихода к власти Зюганова. Но "семибанкирщина" и госаппарат все же сыграли свою игру. В нарушение всех законов огромное количество частных и бюджетных денег было влито в предвыборную кампанию по убеждению народа "голосовать сердцем", а в штаб по выборам Ельцина вошли члены кабинета министров во главе с Черномырдиным, и... чудо свершилось. Ельцин победил. (Утверждают, кстати, что на случай поражения на выборах был заготовлен некий сценарий очередного государственного переворота.) Победа, разумеется, оказалась пирровой, потому что те, кто помог президенту остаться в Кремле, сразу же потребовали своих дивидендов. По информации "НГ", распределение постов в ельцинской администрации 1996 года происходило по "пакетному принципу" - каждый олигарх хотел не только иметь собственных представителей на руководящих постах, но и контролировать управленцев среднего звена. Олигархам не нужен был Ельцин. Им нужен был обещанный капитал и политическое влияние. Однако первая же попытка Гусинского и Березовского прибрать к рукам "Связьинвест" закончилась неудачей. Тот же Чубайс, возглавивший президентскую администрацию, решил отыграть назад. "Семибанкирщина" поняла, что ее подло обманули.

К концу своего президентского срока Борис Ельцин прекрасно понял, что наломал дров. Что расхлебывать всю эту кашу под силу только человеку системы. Причем силовой системы. Чтобы удержать Россию и от распада, и от возврата к коммунизму, и от поедания зарвавшейся плутократии. Назначив своим преемником Владимира Путина, Ельцин во многом рассчитывал на разумное хладнокровие выходца из спецслужб, на его демократические взгляды, человеческую порядочность и молодость. То, чего не хватало самому Ельцину. При этом он оставил новому главе государства не только множество нерешенных и в прямом смысле завальных проблем, но и всю полноту практически ничем не ограниченной власти, которая по-прежнему зависит от личных качеств президента. Мы уже убеждаемся в том, что российская президентская модель становится более авторитарной, а само общество склоняется к ограничению гражданских свобод ради мифического "наведения порядка". Это пугает. В то же время Путин начинает выстраивать гражданское общество, пытается перестроить судебную систему и принимает концепцию либеральных экономических реформ. Это обнадеживает.

В неизбежном личностном сравнении Ельцин-Путин последний абсолютно выигрывает (за Ельцина нам часто бывало по-человечески стыдно). Однако подобострастные симпатии народа к президенту, его сумасшедший рейтинг и полное отсутствие конструктивной оппозиции власти напрягают. Потому что мы уже знаем, чем кончается такая любовь народа, если он разочаровывается в своем кумире. Да и при чем тут личность, когда необходимо выстраивать систему не суперпрезидентской, а нормальной президентской республики. Чтобы смена власти не воспринималась как катаклизм. И уже сегодня многие задумываются над тем, что будет в России во время второго президентского срока Путина и после него.