Лидия Андрусенко ДОКЛАД о деятельности уполномоченного по правам человека в РФ в 2000 году, представленный на днях высшим органам государственной власти Олегом Мироновым, еще раз подтвердил, что взаимоотношения человека и власти в нашей стране остаются одной из самых серьезных и трудноразрешимых проблем. А если учесть, что в современном мире именно ситуация с правами и свободами человека является основным показателем уровня развития демократии, то Россия в этом смысле делает только первые шаги в этом направлении. В нашей стране довольно слабо развит контроль за действиями властных структур со стороны общества, да и само общество слишком мало знает о механизме защиты прав и свобод человека. Восполнить этот пробел в какой-то степени и призван институт омбудсмена.
Напомним, что первый уполномоченный по правам человека в России Сергей Ковалев со своей задачей не справился, сосредоточив все свои правозащитные усилия только на Чечне (точнее - только на чеченцах). В отличие от своего предшественника бывший депутат Госдумы Олег Миронов, кандидатуру которого на пост омбудсмена в свое время, кстати, поддержали все парламентские фракции кроме "ЯБЛОКА", старается максимально расширить поле своей деятельности, что и нашло отражение в его отчетном докладе. Если в 1998 году к уполномоченному по правам человека обратилось за помощью 6978 человек, то в 1999 году - 22 815, а в 2000 году эта цифра составила 24 985 человек. Наибольшее число жалоб - 48% всех полученных - связано с уголовной проблематикой, 24,7% обращений касаются вопросов гражданского права и жилищного законодательства, 10% - трудовых отношений, 6,2% - социальных и пенсионных проблем, 5,3% - нарушений в области конституционных процедур и административного права. Как ни странно, проблемы военнослужащих, а также членов их семей составляют 4,3% общего количества жалоб, а беженцев и вынужденных переселенцев - 1,5%. Эта статистика, во-первых, говорит о том, что преступность и нарушения прав граждан со стороны госструктур (в первую очередь сотрудников МВД и органов юстиции) превращаются в настоящее национальное бедствие. А во-вторых, люди почти не верят в то, что некий орган правозащиты, официально никому не подчиняющийся, но назначаемый парламентом, действительно может их защитить от произвола госчиновников.
Хотя вряд ли стоит сомневаться в том, что у огромного числа беженцев и вынужденных переселенцев в России проблем гораздо меньше, чем у обиженных милицией граждан. Впрочем, на сей счет существуют и другие причины. Как отмечает в своем докладе Олег Миронов, до сих пор не принята Концепция государственной миграционной политики РФ. Старая Федеральная миграционная программа с грехом пополам давно закончена, а новой попросту нет, вот и приходится действовать по прежней схеме, не учитывая во многом изменившуюся ситуацию с миграцией населения. Кроме того, в российском бюджете вообще отсутствует раздел "Миграционная политика", будто этой проблемы в нашей стране и вовсе не существует. Не вина, а беда уполномоченного по правам человека состоит в том, что он не может назвать хотя бы приблизительного количество граждан, пострадавших в ходе чеченской войны. Известно только, что за период контртеррористической операции на Северном Кавказе в 1999-2000 годах зарегистрировано свыше 235 тысяч человек, покинувших места постоянного проживания. А сколько людей покинуло Чечню еще раньше, где они теперь и как им приходится выживать - об этом, вероятно, не знает никто.
Разумеется, омбудсмен уделяет основное внимание ситуации в Чечне, поскольку основным правом человека является его право на жизнь и личную неприкосновенность. Права человека там по-прежнему нарушаются и будут нарушаться, пока на территории республики действуют бандиты, а многие так называемые мирные жители по ночам и при каждом удобном случае превращаются в боевиков. Можно сколько угодно обращаться к Совету Федерации и к Госдуме по поводу "создания условий для нормализации обстановки, защиты прав и свобод человека в Чечне", что и делает Олег Миронов, но в конечном счете там ничего не изменится до тех пор, пока сами чеченцы не осознают того, что без их помощи порядок в республике не восстановить. Вообще, говорить о соблюдении прав человека на войне как-то абсурдно, потому что по-настоящему там действует только одно право - уничтожить врага. Так вот, до тех пор пока русские и чеченцы будут считать друг друга врагами, до тех пор пока не будет уничтожен последний террорист, а остальные "повстанцы" не откажутся от идеи уничтожения собственного народа, говорить о правозащите просто бессмысленно. Потому что защита прав граждан зиждется на законе, а террор не признает никаких правил.
По сути, для войны не существует строгих рамок одной территории, потому что война не только рождает, но и тиражирует преступность. Вот почему именно с чеченской войной тесно связана и другая проблема, которая нашла свое отражение в докладе уполномоченного по правам человека, - похищение людей с целью получения выкупа, шантажа, использования в качестве рабочей силы. В свое время Сергей Ковалев активно выступал против введения российских войск в Чечню, называя военную операцию против террористов "преступной". Однако он ни разу не говорил о том, что по-настоящему преступным был режим власти в республике, поощрявший криминал вообще и рабство в частности. А ведь за многие годы правового беспредела рабовладение и торговля заложниками в Чечне превратились в очень выгодный бизнес, с которым государство в силу очевидных причин было не в состоянии бороться. Спустя некоторое время этот "фирменный чеченский промысел" стал источником доходов многих преступных групп, действующих не только на территории Северо-Кавказского региона, но и в целом по России. Эта проблема стоит уже настолько остро, что именно государство, по мнению Олега Миронова, обязано взять на себя заботу о создании единого центра, в который поступали бы данные о всех без вести пропавших. Необходима государственная политика по предотвращению захвата людей и по их освобождению, считает омбудсмен. Но, думается, никакие спецпроекты тут не помогут, если преступность останется нормой жизни.
Пока в борьбе с преступностью государство проигрывает. Больше того, зачастую именно органы правопорядка ведут себя так, что люди боятся не только бандитов, но и милиции. Ради получения признательных показаний в первые часы после задержания людей в милиции нередко избивают и подвергают жестоким пыткам. В основном подобные факты остаются безнаказанными, потому что пострадавшие не заявляют о случившемся, опасаясь мести со стороны работников милиции, да и вообще не верят в защиту своих прав и восстановление справедливости. Только по данным МВД России, в 2000 году за различные правонарушения к уголовной и дисциплинарной ответственности было привлечено 5146 сотрудников милиции, а за нарушения законности и преступления осуждено 1190 человек. Отметим, однако, что это статистика ведомственная. В докладе же Миронова говорится, что жалобы на недозволенные методы воздействия и процессуальные нарушения при проведении дознания либо предварительного расследования составляют одну четвертую часть общего количества жалоб на действия должностных лиц правоохранительных органов, поступающих уполномоченному. Это фактически означает, что наравне с бандитским беспределом в стране существует милицейский беспредел. Омбудсмен справедливо отмечает, что подобная жестокость не помогает созданию гражданского общества. Наоборот, люди теряют веру не только в правоохранительные органы, но и во власть вообще, веру в государство. Закон о милиции, считает Миронов, необходимо менять, поскольку без опоры на широкую общественную поддержку с преступностью не справиться и порядка в стране не навести. Обращаясь к такому вопросу, как применение смертной казни, уполномоченный по правам человека приводит данные опросов общественного мнения, которые свидетельствуют, что почти 71% россиян считают смертную казнь наиболее эффективной мерой в борьбе с преступностью и только 5% высказались за ее немедленную отмену. Он признает, что, объявив мораторий на вынесение смертных приговоров, наша страна столкнулась с рядом серьезных организационных и финансовых проблем, и напоминает, что КС России принял постановление, согласно которому смертная казнь не может назначаться до тех пор, пока суды присяжных не будут введены во всех субъектах Федерации. Однако при этом уполномоченный выступает за исключение смертной казни из всех статей УК Российской Федерации и призывает парламент ратифицировать шестой протокол Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, запрещающий смертную казнь. На то он и омбудсмен.
Немало внимания в своем докладе Олег Миронов уделил нарушениям экономических и социальных прав граждан. В его поле зрения попали и невыплаты зарплат, и растущая безработица, и задержка пенсий, и обиженные очередники на получение муниципального жилья. Но нельзя объять необъятное. Уполномоченный по правам человека, конечно, может помочь отдельным гражданам, которые обращаются к нему с жалобами, однако он не в силах решить проблему системного кризиса экономики. Даже у нашего правительства это пока получается не очень хорошо. Показателен в этом смысле конфликт омбудсмена с "главным энергетиком" страны Анатолием Чубайсом по поводу веерных отключений электричества. Целые города и поселки остаются зимой без света и тепла, и люди вынуждены не жить, а пытаться выжить. Из-за отключения электричества в больнице погиб человек. Уполномоченный по правам человека не мог не отреагировать на такие вопиющие факты и обратился с соответствующим письмом к председателю правления РАО "ЕЭС России". Но Чубайс ему ответил, что, дескать, не он применяет веерные отключения, от которых страдают люди, а так называемые "перепродавцы" - государственные или муниципальные унитарные предприятия, которые не справляются со своими обязанностями и к тому же не платят денег РАО "ЕЭС". Чубайс даже предложил Миронову вместе бороться с "перепродавцами". Применив столь убедительный демагогический прием, "главный энергетик" вынудил омбудсмена отказаться от его дальнейшей борьбы за права человека на свет и тепло. Миронов заявил Чубайсу, что "решение столь специфических задач в его компетенцию не входит". Эта переписка, разумеется, не вошла в доклад уполномоченного по правам человека, а жаль.
Вообще, очень многие вопросы, которые поднимает уполномоченный, к сожалению, не могут быть решены именно по причине плачевного состояния государственной экономики, социальной политики и деградации общества. И то, что Россия подписала многие международные конвенции и соглашения, взяв на себя серьезные обязательства по соблюдению прав и свобод граждан, - это больше "протоколы о намерениях", чем действительность. Взять, к примеру, требование омбудсмена к мэру Москвы об отмене регистрации в столице. Это действительно противоречит международным нормам о свободе перемещения граждан. Но не стоит забывать и об уровне преступности в Москве, о постоянной угрозе терактов, которые иногда не удается предотвратить. И если защищать только права гостей столицы, у которых не всегда только добрые дела и помыслы, то, пожалуй, без защиты остаются права москвичей, в том числе и на жизнь. Значит, имеет смысл искать какую-то золотую середину, например, принять закон о Москве, регулирующий механизм регистрации граждан, а не обвинять столичные власти в попрании демократических свобод.
Немало вопросов вызывает глава доклада Олега Миронова, посвященная свободе слова и права на информацию. Уполномоченный считает, что государство по-прежнему обязано экономически поддерживать все СМИ. Он полагает также, что необходимо подготовить законопроекты о "недопустимости монополизации СМИ частными лицами и финансово-промышленными группами". В то же время он приводит оценку зарубежных экспертов (видимо, он ее полностью разделяет), согласно которой в России нет ни одного по-настоящему независимого издания, а 80% СМИ напрямую контролируются федеральными и региональными органами власти. Власти при этом якобы занимаются предварительным просмотром публикуемых материалов и проводят неформальную цензуру. (К сожалению, омбудсмен не указывает конкретных средств массовой информации, где творится этот беспредельный и тотальный контроль, иначе, возможно, ему бы пришлось доказывать свою правоту в суде.) Интересно, как представляет себе Олег Миронов свободу СМИ от государства, если он фактически выступает против частных изданий? И что такое вообще "независимое средство массовой информации"? Независимое от чего - от политических взглядов или от денег? Кстати, предложение уполномоченного возродить в массовых газетах рубрику "Письмо позвало в дорогу" не может вызвать ничего кроме улыбки, потому что командировки к читателям тоже должны кем-то оплачиваться. Впрочем, это, конечно, детали, о которых омбудсмен может и не знать.
В целом от прочтения доклада Олега Миронова остается ощущение насущной необходимости каждому гражданину России бороться за свои попранные права и свободы и надежда на то, что рано или поздно эта борьба завершится победой. Потому что уполномоченный не только констатирует факты, но и предлагает пути решения многих проблем. Они, конечно, не всегда совпадают с реальными возможностями государства, однако нельзя жить только сегодняшним днем.
Дарья Гармоненко