Приметы инаугурации

	Завершилась эпоха Бориса Ельцина. Наступает эпоха Владимира Путина. Фото Петра Кассина (НГ-фото)

На церемонии инаугурации Владимиру Путину дали прочувствовать, какое одиночество ожидает человека, попавшего на вершины власти. Единоличное шествие Путина через залы Большого Кремлевского дворца под любопытствующие взоры гостей, хотели того организаторы церемонии или нет, явилось истинным символом президентской власти в России. Вроде бы все те, на кого Путин может положиться, здесь, рядом - и члены семьи, и друзья, и представители его будущей команды. Но они отделены от Путина ограждением. Ему как бы дали понять: президент всегда один.

И Владимир Путин волновался. Пожалуй, впервые это бросалось в глаза. Главному герою инаугурации и всех политических событий последних девяти месяцев, которые явно требовали огромного самообладания, стоило больших усилий, чтобы преодолеть испытание инаугурацией - по сути, простой формальностью, фиксирующей точку отсчета его президентства. Видимо, поэтому клятву на Конституции Путин произнес несколько агрессивно, пытаясь за этим скрыть свое волнение. Впрочем, самообладание вернулось к президенту очень быстро - действительно, сразу после данного им обещания охранять права и свободы граждан, защищать целостность и независимость государства и соблюдать Основной закон.

Новый президент России, новый Верховный главнокомандующий Вооруженных сил РФ. Фото Дениса Тамаровского (НГ-фото)

Волновались и другие участники церемонии, тем более что репетиций инаугурации в полном составе ее непосредственных участников не проводили. Первый президент России Борис Ельцин в своей речи признался, что он не ожидал от себя столь бурных эмоций. Главы двух палат парламента Егор Строев и Геннадий Селезнев также выглядели несколько потерянными. Для гостей же пик волнения, не считая стремления оказаться как можно ближе к коридору, по которому шел Путин, пришелся на момент получения приглашения на церемонию. Естественно, каждый из полутора тысяч званных на инаугурацию чиновников и дипломатов, бизнесменов и политиков рассчитывал оказаться в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца и наблюдать за происходящим не по монитору, а вживую. Соображения удобства при этом не играли особой роли. Просто никто не хотел быть "аппаратно униженным", представляя массовку Георгиевского и Александровского залов. Впрочем, никаких VIP-зон, если не считать таковой Андреевский зал, организовано не было. Оказаться "ближе к телу" мог каждый, кто проявил больше проворства, занимая места.

	Владимир Путин произносит президентскую присягу на Конституции РФ. Фото Сергея Величкина и Владимира Родионова (ИТАР-ТАСС)

Правда, в первых рядах все-таки стояли такие люди, как глава администрации президента Александр Волошин и теперь уже и.о. премьер-министра Михаил Касьянов. Но, думается, остальные чиновники просто решили проявить аппаратный такт, пропустив на всякий случай начальство вперед. Некоторые же, к примеру Юрий Лужков и Геннадий Зюганов, вели себя настолько скромно и тихо, что заметивших их на церемонии оказалось не так уж и много. Зато Григорий Явлинский был в своем репертуаре. Вяло побеседовав с окружавшими его политиками, он отошел в сторону и в полном одиночестве наблюдал, как инаугурируют Путина.

"В числе приглашенных на инаугурацию были певица Алла Пугачева и бывший красноярский губернатор Валерий Зубов. Фото Петра Кассина ( НГ-фото)

Максимальное упрощение церемонии инаугурации, которого добивались организаторы мероприятия, произошло в основном за счет урезания "обрядовой" стороны. Никто не надевал на Путина знак президентской власти - орден "За заслуги перед Отечеством" 1-й степени. Борис Ельцин лишь жестом указал на наличие такового, тем самым передав президентские полномочия Путину. Тем не менее, как и на инаугурации Бориса Ельцина в 1996 г., "имперское начало" российского президентства было выражено довольно сильно. И хотя трон в Андреевском зале был загорожен так, чтобы его не было видно, и в речи Путина ("Мы хотим, чтобы наша Россия была богатой, сильной, цивилизованной страной"), и в самой обстановке, и в реакции приглашенных (особенно, когда многие захотели, но не были допущены помолиться вместе с Путиным) чувствовалось следование великодержавным традициям. Собственно, ничего пугающего или грозящего нежелательными последствиями для России в этом нет. И будущая модель поведения нового президента, может, и не будет столь мощно определяться "имперской" стороной церемонии, уходящей корнями во всю российскую историю. Хотя, характеризуя свою новую должность, Путин фактически дал понять, что президент в нашей стране - больше чем президент, поставив перед собой истинно царские цели: "В России глава государства всегда был и будет человеком, который отвечает за все".

Но, как это ни странно, сколь велико было державное начало, столь же сильно проявилось и демократическое - и в относительной по сравнению с 1996 г. скромности церемонии, и опять-таки в речи Путина ("Мы обязаны сделать так, чтобы избранная народом власть работала в его интересах, защищала российского гражданина везде: и в нашей стране, и за ее пределами, служила обществу"). Смешение двух стилей смотрелось и воспринималось почти гармонично.

Центральным моментом инаугурации, еще более усилившимся за счет отсутствия внешних, эпатажных эффектов, стали речи двух президентов - бывшего и пришедшего ему на смену. И хотя многого ждать от спича Путина не приходилось (в конце концов инаугурация - лишь красивая торжественная церемония, а не повод для оглашения программы или тезисов экономических реформ), и в его речи, и особенно в речи Бориса Ельцина прозвучали интересные моменты.

Эффектно смотрелись пересечения, почти идентичные высказывания Владимира Путина и Бориса Ельцина. И первый президент страны, и вновь избранный вспомнили, как Борис Ельцин завещал Владимиру Путину беречь Россию, что и взял в качестве своей цели в инаугурационной речи Путин. Видимо, по задумке организаторов, такое сходство в направлениях мыслей должно было стать символом настоящей преемственности власти.

И Борис Ельцин, и Владимир Путин почти в одних и тех же словах говорили и об одном из главных достижений страны - о том, что власть переходит от одного главы государства к другому без революций и мятежей, простым демократическим способом: с помощью президентских выборов. (Справедливости ради надо отметить, что достижение это - весьма сомнительное для страны, более десяти лет назад объявившей себя демократическим государством. Когда высшие представители власти ставят себе проведение президентских выборов, честных и открытых, в заслугу, они тем самым признают существование опасности нелегитимной смены власти.) Правда, в словах Бориса Ельцина было одно существенное отличие. Произнося пассаж о достижениях демократии, он сделал акцент на том, что власть передается законным путем в России впервые: "Сегодня происходит первая за столетие законная передача полномочий от одного главы государства к другому". Вольно или невольно, осознанно или нет (скорее всего он все-таки имел в виду не себя), но Борис Ельцин тем самым признал незаконным свой приход к власти в 1991 г.

В остальном же, не считая, что речь Ельцина была все-таки немного затянута, обошлось без сенсационных открытий. Путин с присущей ему осторожностью предупредил, что он не застрахован от ошибок. Но тут же добавил по-американски сентиментальные нотки в свое выступление, рассказав о том, как он встречался в период предвыборной кампании с людьми на улице и они его просили: "Вы нас только не обманите". Пообещал не обмануть - работать "открыто и честно". Путин также персонально обратился к тем, кто за него не голосовал, что вполне вписывалось в сценарий: "новый президент - объединитель нации". Оба президента, не будучи одаренными природой яркими ораторскими способностями, тем не менее выступили вполне достойно. Даже несмотря на то, что телетекст - подсказка для Ельцина и Путина - явно шел слишком медленно. После выступления Ельцина по каким-то причинам телетекст быстрее идти не стал, и Путину пришлось говорить в ельцинском темпе. В окружении Путина утверждают, что он знал свою речь наизусть, но без подстраховки все-таки обойтись было нельзя.

Вечернее, "фуршетное" выступление сенсациями также не блистало. Единственное, что действительно могло "потянуть" на открытие, - публичное признание первого лица в государстве заслуг президента СССР Михаила Горбачева. Когда Путин, говоря о том, что служить России надо независимо от регалий и должностей, произнес: "Сегодня лучший пример этого нам являют собой президент Советского Союза и первый президент России", в зале воцарилась тишина. Видимо, никто не ожидал от Путина такого шага. Путин фактически поставил в один ряд Горбачева и Ельцина по принесенной стране пользе. Сам факт, что Горбачев после девятилетнего перерыва оказался в Кремле (и на инаугурации, и на торжественном приеме) и встретился с Ельциным, - большая заслуга Путина, в очередной раз продемонстрировавшего, что он намеревается перенять все лучшее у своих предшественников.

Впрочем, появление в официальной политической "тусовке" Михаила Горбачева говорит не только о личных качествах Путина, но и подтверждает давно известную российскую истину. "Исключенных" из политического бомонда навсегда, всерьез не бывает. У Михаила Горбачева просто период "отлучения" растянулся до 9 лет. А, к примеру, того же Барсукова после истории с коробкой из-под ксерокса стали приглашать на подобные мероприятия гораздо быстрее. Был он и среди гостей Владимира Путина, как был среди них и Варенников. В общем, номенклатура, часть которой отсидела в "Лефортово", а части которой, возможно, это еще предстоит, не меняется. И даже отсутствие на приеме олигарха Владимира Гусинского еще ни о чем не говорит. Пройдет какое-то время, и он будет, как и раньше, желанным гостем на подобных "тусовках". Тем более что некоторых представителей группы Медиа-МОСТ все-таки и на инаугурацию, и на прием звали. Единственным новым человеком на вечернем почти мальчишнике (с женами были только вице-премьеры и заместители главы администрации президента) можно назвать учительницу Владимира Путина. А в основном все как принято, как положено...