У небесной ограды

Марина Тарасова. Шиповник красный между строк: Стихи и поэма. – М.: Водолей Publishers, 2008. – 168 с.

Новая поэтическая работа Марины Тарасовой, кстати, помимо стихов известной и своей своеобразной прозой, включает в себя произведения, в основном написанные за последние годы.

Очень сильна трагедийная нота в лирике автора, связанная как с недавним рубежом веков, так и с потерей близких литературных друзей. Вот начало одного из таких тематических стихотворений: «Упокоение поэтов тоже/ их мрак и свет; их вещая судьба,/ костер стихов, что на кленовой коже,/ осенних листьев яркая гульба,/ подобие беззвучной канонады/ на новом кладбище, где в толщу снов/ пошли ко дну могучие армады/ всех видов войск, всех званий и чинов».

Для Марины Тарасовой собственно жить и означает в первую, а, наверное, одновременно и в последнюю очередь писать и читать, причем тоже неизвестно, что важнее и дороже. Она – фанат чтения, она щедра на восприятие новых литературных имен, она взахлеб может говорить о наиболее дорогих писателях-собеседниках; о свежих журнальных публикациях и книжных новинках; наконец, она никак не может смириться и с очевидным непризнанием при жизни ее товарищей и коллег, таких как Евгений Блажеевский и Борис Викторов, и с их преждевременным уходом.

Марина Тарасова может только показаться взбалмошной и перевозбужденной, она всегда целенаправлена и вполне предсказуема в своих симпатиях и антипатиях.

Вот поэты (причем вовсе не первого ряда сегодняшних критических обойм, но весьма значительные и интересные), которым повезло с признательностью автора «Шиповника┘»: Вадим Рабинович, Тимофеевский, Ю.У. (смею предположить, что это Юрий Уваров); а эпиграфы взяты из уже упомянутого Блажеевского, из Ницше, из Пасхального телерепортажа, Владислава Ходасевича, Виктора Пелевина, наконец, из Анненского. И, разумеется, все эти персонажи и действа связаны внутренним нервом с происходящим внутри пространства того или иного стихотворения.

Хотя, к сожалению, не указаны даты их создания, но время действия всегда вполне угадываемо – наши дни; а в цикле «Стихи, написанные в молодости» продемонстрирована та же крепость руки и плотность синтаксиса. Вообще Марина Тарасова – профессионал высокого класса, и опять же лично мне хотелось бы только большей открытости, расшифрованности многих криптограмм и чуть поменьше интертекстуальных связей.

Поэма «Поселковая мистерия», завершающая всю книгу, мне показалась началом некоего будущего цикла маленьких поэм, сюжетно выстроенных, так же точно, как автор умеет делать в своих фантасмагорических повестях. Уже известных и по периодике, и по отдельным изданиям. Жаль, что сейчас как-то не принято издавать жанрово смешанные книги. Вот у Тарасовой вполне возможно такое издание. «Прозы пристальной крупицы» отчетливо видны во многих стихах новой книги.

Вернусь к началу своего отклика: опаленная утратами друзей и близких, автор остановилась уже на изломе пути, «у небесной ограды», и хочет остановить, пусть ненадолго, самые драгоценные мгновения своей жизни. «Все вспомнится в неровном свете, былой любви обманный дар и жизнь, что пущена на ветер, как розовый воздушный шар», – так завершается ее свободолюбивая перекличка с Ходасевичем и так продолжается самораскрытие перед сегодняшними и будущими читателями.