Единство противоположностей

В своей последней книге Сергей Кара-Мурза продемонстрировал, что мышление Маркса и Энгельса было отягощено радикальным европоцентризмом. Насадив тушу истории на острые крючки умозаключений, основоположники марксизма не смогли этот европоцентризм не то что преодолеть, но даже отрефлексировать! Многозначительный штрих, убеждающий, что мы имеем дело с метаидеологией Запада.

Для нас это имеет значение, потому что составной частью европоцентризма является русофобия, которая в той или иной нюансировке внедрялась в сознание западного обывателя начиная с эпохи Возрождения. Впервые это открылось Николаю Данилевскому, который отметил единодушную антироссийскую позицию западного общества во время Крымской войны (а затем Русско-турецкой войны 1877–1878 годов), когда, по его словам, на стороне Турции выступила не только буржуазная Европа, но и «Европа демократическая, революционная и социалистическая»┘

Будучи детьми своего века, основоположники марксизма унаследовали представление немецкого романтизма о народах как продуктах «крови и почвы». Этим объясняется их патологический интерес к генеалогии русского народа. Сначала увлечение теорией Коллета о происхождении русских от ассирийцев, затем одержимость идеями Дучинского, согласно которой русские были монголами. Хотя, казалось бы, какая для мыслителей-интернационалистов разница, от кого происходят русские: от славян, монголов или ассирийцев? Все очень просто: раз русские не славяне, значит, они «не принадлежат индогерманской расе и являются чужеродной нацией, которую нужно отбросить за Днепр»!

А сколько неистового расизма в выразительном портрете Фердинанда Лассаля: «Я вижу, что он происходит, судя по форме головы и волосам, от негров, смешавшихся с евреями во время исхода из Египта (по крайней мере в связи с неграми не были ни его мать, ни его бабушка по отцовской линии)! Но эта смесь иудаизма и германизма на негритянской основе привела к любопытному результату. Навязчивость является негроидной чертой┘»

Как известно, из библиотеки Маркса сохранились первые два тома (из четырех) главного труда основоположника расовой историософии Артура де Гобино «Опыт о неравенстве человеческих рас». Их объем около тысячи страниц. Свидетельства работы Маркса – многочисленные пометки и подчеркивания – имеются почти на 450 страницах! Характер маргиналий Маркса нетрудно угадать – они у него стандартные: Rindvieh! («Скотина!»), Ass! («Осел!») и т.д.

Помнится, один советский марксист, проанализировав эти пометки, заключил: «легко представить, какая пропасть отделяла Гобино от Маркса» и «у истоков расизма он (Маркс) дал ему самый решительный отпор». Во-первых, как мы видели, не пропасть, а скорее канава, а во-вторых, разве несколько ругательств и помарок в книге – это «решительный отпор»?!

Поношения на полях книг из библиотеки Маркса мало о чем говорят, если вообще о чем-нибудь говорят. Такими же ярлыками он лупцевал своих соратников и единомышленников (кроме Энгельса). У Маркса был крайне желчный, язвительный, эпиграмматический ум, но, пожалуй, главным его качеством была нетерпимость┘

Поэтому нужно различать настоящего Маркса, каким он предстает в переписке и многих статьях, – расиста и сына своего времени, и Маркса-интернационалиста, каким он выступает в своих философских и социологических сочинениях. Нужно признать, что, когда ему было необходимо свести свои воззрения воедино, придать им респектабельный лоск и подальше упрятать противоречия, он проявлял недюжинную сноровку.

Впрочем, уместно ли хватать покойников за шиворот? Уместно и необходимо. Особенно сегодня, когда с завидной регулярностью разносится призыв «Назад к Марксу!». Как пишет Кара-Мурза (извиняюсь за пространную цитату): «Русофобия Маркса и Энгельса, их представление о русских как реакционном народе неразрывно связаны с ненавистью к России (и особенно к Российской империи) как государству и стране. В трудах основоположников марксизма это чувство проходит как постоянно звучащий мотив. Оно бросается в глаза и удивляет человека, который начинает читать подряд, без определенной цели, сочинения Маркса и Энгельса – из советского марксизма этот болезненный колорит был вычищен. Эта вульгаризация марксизма пошла нам на пользу, но сделала нас беззащитными против рассуждений, в которых антироссийский смысл сохранился в неявном виде».