Ян Шенкман Про господина Кагеаки-оба. - СПб.: Красный матрос, 2004, 72 с.
Похождения японского шпиона в Ташкенте - тема, без сомнения, интригующая. Годится и для политического детектива, и для вестерна с погоней и перестрелкой. То есть истерна. Поскольку и Ташкент, и Япония - места сугубо восточные.
Соблазнительная перспектива. Однако вместо боевика составители предлагают нам исторический анекдот. Что при ближайшем рассмотрении не менее интересно, чем шпионский роман.
Речь идет о японском подданном, в 1910 году возвращавшемся из Петербурга на родину через Ташкент, столицу Туркестанского края. В Ташкенте он становится объектом внимания охранного отделения и военной разведки. Полицейский отчет о слежке за господином Оба, интимно названный дневником, и лег в основу исследования. О, какие перлы попадаются в этом отчете!
Взять хотя бы фрагмент о ночевке таинственного японца в туркестанской гостинице: "В 2 часа 5 мин. ночи в гостиницу неожиданно приехал сожитель Мышовой помощник пристава С. Последний был в пальто и при револьвере (сверх пальто в кобуре). Подойдя к двери номера Мышовой, С. начал стучать в нее, но ответа на свой стук не получил. Стучал С. с маленькими перерывами 17 минут. После этого изнутри комнаты послышался оклик: "Господи Боже мой, да кто же это?" С. ответил: "Я!" Тогда голос проговорил: "Сейчас отворю!" и все смолкло. Прошло 12 минут молчания. С. снова начал стучать. Снова послышался оклик: "Да кто же это?" - "Я", - ответил С. Снова на три минуты наступило молчание. На третий стук С. замок щелкнул и дверь отворилась. С. вошел в комнату, зажег огонь и начал делать обыск. Не найдя никого в комнате, он, по-видимому, успокоился".
Вот сюжет, достойный Дюма, как старшего, так и младшего. Только что-то уж больно быстро успокоился сожитель в погонах!
Впрочем, ни любовные эскапады господина Оба, ни тщательнейшая слежка ташкентской полиции, ни разговор с офицером русской разведки не выявили в японце однозначного и окончательного шпиона. Зато была обнаружена трогательная подробность: "В районе 2-го участка проживает японская женщина, попавшая в Ташкент после русско-японской войны в качестве сожительницы запасного солдата". Есть такое чувство, что от филеров и приставов начала прошлого века не укрылся бы и Усама бен Ладен!
Достоверные же факты, которыми делятся с нами составители, проведшие кропотливую работу в архивах, выглядят следующим образом. Оба Кагеаки (1872 г.р.) преподавал русский язык в японской военной школе. Был переводчиком разведотдела Генштаба Японии. Работал корреспондентом в газете "Осака Майнити". Член Географического общества. Много путешествовал. Из Лондона в Японию возвращался через Россию.
Дальнейшая судьба японского журналиста туманна и драматична. Очарованный левыми идеями, в начале двадцатых он снова едет в Россию, чтобы своими глазами увидеть "общество воплощенного социализма". Там его, естественно, арестовывают и сажают ненадолго в Бутырку. Затем высылают из РСФСР как "политически опасного элемента". Но в Японии Оба так и не появился. Зато появилась его книга "Исследование о России и русских". Любопытно, какое место занимает в ней госпожа Мышова и другие достопримечательности Туркестанского края. Смех смехом, а реабилитирован японец посмертно, в 1992 году.
И еще одна примечательная деталь. Вроде бы Кагеаки был среди тех, кто допрашивал в японском плену легендарного разведчика Рябова, еще одного героя красноматросской серии "Про┘".
Вот такая загадочная история о журналисте из Страны восходящего солнца. А вот и выводы из нее: копни поглубже биографию любого, пусть даже второстепенного персонажа, и наткнешься на целые залежи истории. История человечества и история человека находятся по соседству.
Так было в начале прошлого века, щедрого на войны, революции и другие природные катаклизмы. Так дело обстоит и сейчас. Каждый из нас - замечательный человек и историческое лицо.
Жаль только, что выяснится это лет через сто, не раньше.
Дарья Гармоненко