Просветление 2000

Даглас Хофштадтер. Дэниел Деннетт. Глаз разума. Фантазии и размышления о самосознании и о душе / Пер. с англ. М.Эскиной. - Самара: БАХРАХ-М, 2003, 432 с.

Хотя Даглас Хофштадтер еще не возведен в ранг гениев уровня Геделя, Баха или Эшера, однако его имя прочно ассоциируется с именами этих трех великих мужей - математика, композитора и художника. Именно книга "Гедель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда" сделала американского профессора когнитивистики и информатики из штата Индиана (США) всемирно знаменитым (если не учитывать, что он сын всемирно известного физика-теоретика Роберта Хофштадтера). Со времени первого издания в 1979 году "Геделя, Эшера, Баха" (сокращенно "ГЭБ") перевели на 17 языков мира. За нее Хофштадтер получил престижную Пулитцеровскую премию. В 2001 году "ГЭБ" вышел на русском и еще пополнил и без того внушительное число своих поклонников.

"Глаз разума" написан по следам "ГЭБ", хотя его замысел несколько иной. Как сказано в предисловии, книга родилась из бесед, которые велись в 1980 году в Центре изучения бихевиористики в Пало Алто. В строгом смысле слова это вообще не авторское сочинение - это антология. В ней собрано 27 статей 19 авторов. Среди них люди самых разных профессий и мировоззрений: писатель Хорхе Луис Борхес, генетик Ричард Доукинз, американский философ-аналитик Джон Серль (в русской версии его имя почему-то передано как Сирл), польский философ и писатель-фантаст Станислав Лем, американский логик и популяризатор математики Рэймонд Смаллиан (чья фамилия опять же вопреки уже сложившейся у русского читателя привычке здесь переведена как Смоллян), американский философ Томас Нагель и, разумеется, сами составители антологии - директор Центра когнитивистики университета Тафтс (США) Дэниел Деннетт и уже знакомый нам Даглас Хофштадтер. Жанровый диапазон статей еще шире, чем профессиональный разброс авторов: от строго научной полемики до научно-фантастических рассказов. Последних в книге даже больше.

О чем книга, в двух словах не скажешь. Вернее, сказать можно - о тайнах человеческого сознания, но этим ничего не объясняется. Потому что именно такие вроде бы самоочевидные вещи, как сознание, самосознание, душа, разум и чувства, как раз и оказываются в свете "Глаза разума" самыми туманными. Чем отличается разум от мозга? Есть ли в мышлении что-то, кроме цепочки нейронных возбуждений? Если нет, то чем мозг человека отличается от компьютерной системы? Если ничем, то значит ли это, что компьютер может испытывать те же ощущения, что и человек - любить, страдать, наслаждаться красным вином и звездным небом? Что такое Я сам - мое тело или мой мозг? И что будет, если мое тело снабдить точной копией моих мозгов, а мой мозг присоединить к роботу-дублеру - будет ли два меня? И как мне тогда жить о двух телах и о двух мозгах - например, кто из нас будет ходить на работу, получать зарплату и воспитывать детей?

Подобные вопросы, стоит только начать их задавать, множатся бесконечно. Оттого-то вопросительных знаков в книге Деннетта-Хофштадтера куда больше, чем позитивных утверждений относительно природы сознания. Так что для читателя, привыкшего извлекать из написанного набор готовых знаний, единственным бонусом от чтения такой книги будет представление о том, кто из американских ученых к какому лагерю когнитивистики склонялся в далеком 1980 году. Например, что Ричард Доукинз, автор знаменитой книги "Эгоистичный ген", вовсю отстаивал дарвиновскую теорию эволюции. В его глазах человек выглядит всего лишь машиной для выживания молекул-репликаторов. Напротив, всемирно известный логик Рэймонд Смаллиан ратовал за свободу воли: для него целью "космического процесса" является "просветление всех разумных существ" a la нирвана. Джон Серль, известный и русскому читателю своими книгами по нейрофизиологии и философии сознания, уже тогда был противником Искусственного Интеллекта. Не в том смысле, что мозг радикально отличается от цифрового компьютера (Серль как раз абсолютно убежден, что мозг - это и есть цифровой компьютер), а в том смысле, что никакая программа сама по себе недостаточна для разумного поведения. Хофштадтер, со своей стороны, с этим категорически не соглашался: "Разум существует в мозгу и может возникнуть в запрограммированной машине. Когда (и если) подобные машины будут созданы, их каузальная мощь будет зависеть не от материала, из которого они будут сделаны, но от их конструкции и от действующей в ней программы. Мы узнаем о том, что у них есть каузальная мощь, если будем с ними разговаривать и внимательно выслушивать то, что они нам скажут".

О, время! Во всем тебе отводят роль главного судии! Но однозначны ли твои вердикты? Вот поклонники киберпанка могут торжествовать: сегодня машины и разговаривают, и творят, и выдумывают, и пробуют. На равных с человеком пишут картины и отбирают фотографии для выставок. Значит ли это, что Искусственный Интеллект - полноценный аналог человека? Его друг, товарищ и брат? Да, если под сознанием подразумевать совокупность формальных правил. Нет, если определять сознание как неполноту, как постоянную обращенность вовне, к Другому. Так или иначе, все упирается именно в то, как понимать себя. А вопрос этот едва ли не столь же древний, как сам homo sapiens. И кто сказал, что Искусственный Интеллект поможет нам на него ответить?