Светлана Бочарова Акватория Волги в границах Саратовской области вполне может побороться за звание музея не только речного судоходства, но и авиации. Под мостом, соединяющим города Саратов и Энгельс, лежат немецкие бомбардировщики времен Второй мировой войны. Плавсредств же на любой вкус исследователи насчитывают более шестидесяти. И все это лежит на дне реки.
Поднимать «экспонаты», как рассказали корреспонденту «НГ» в Главном управлении природных ресурсов (ГУПР) области, желающих мало. В середине 1990-х годов было проведено обследование акватории с целью выявить владельцев подводных «обитателей» и заставить их свое имущество утилизировать. Однако они затонувшую собственность предпочитают списывать. В этом случае обязанность поднимать и утилизировать вредные для волжской флоры и фауны «плавучие останки» ложится на государство, с помощью которого за последние 10 лет поднят всего один буксир.
Стоимость «судоходной рыбалки» в ГУПРе не называют, однако до последнего времени считалось, что на поднятие затонувшего судна уйдет гораздо больше средств, чем можно выручить за него в пунктах приема металлолома. Тем не менее саратовские экологи остаются оптимистами: «На земле металла остается все меньше, скоро люди будут вынуждены обратиться к подводным «запасам», – говорит начальник отдела водного контроля ГУПР Сергей Сергеев. В том, что недалекое будущее, о котором мечтают экологи, уже наступило, не сомневаются и краеведы. Недавно, говорят они, с волжского дна подняли и распилили на металл один из затонувших тральщиков.
Самым знаменитым экспонатом волжского дна является один из первых отечественных ледоколов «Саратовский ледокол», построенный в 1896 году на английском заводе «Армстронг». Слишком удобно, говорят историки, он затонул: прямо у энгельсского берега. Летом, когда вода в реке сильно спадала, очертания корабля проглядывали сквозь толщу воды. Однако прошлым летом специалисты на привычном месте судно не обнаружили. Тем не менее и контролирующие органы, и бывшие владельцы ледокола (энгельсский «Мостоотряд № 8») уверяют, что по крайней мере корпус ледокола все еще остается на дне.
«Давным-давно ледокол пытались поднимать, но только рубку оторвали, – рассказали «НГ» в «Мостоотряде № 8». – Да там и ценного уже ничего не было, все еще раньше повытаскивали». Не заметить подъем бывшей собственности, оправдываются работники «Мостоотряда», было бы невозможно – предприятие находится в 30 метрах от места гибели судна.
Местные краеведы тоже надеются, что информация о пропаже ледокола окажется слухами. В противном случае им останется винить только самих себя. Несколько лет назад сын механика «Саратовского ледокола» Евгений Сушинкин пытался заинтересовать раритетным судном местных предпринимателей. Наряду с исторической ценностью (Евгений Иванович, посвятивший жизнь изучению истории «Саратовского ледокола», уверен, что это судно было первым ледоколом, появившимся в России) упоминал и материальные. «Там каждый винт – почти 200 килограммов чистой латуни, а гайки тогда делали из чистой меди», – поясняет историк Владимир Цыбин. Однако несколько лет назад разговоров о «социальной ответственности бизнеса» еще не велось, и поднимать корабль ради устройства в нем музея речного пароходства предприниматели отказались. Но разговоры о богатствах, лежащих на дне, могли и в душу запасть.
Владимир Цыбин пытался привлечь к проблеме внимание официальных структур. Ответ местного ведомства культуры ждет до сих пор. Единственная организация, помнящая об историческом значении ледокола, – саратовский музей Приволжской железной дороги. Именно железнодорожники (до 1953 года приволжская ветка входила в состав Рязано-Уральской железной дороги) в свое время заказали в Англии ледокол и паром. Поскольку переправлять заказы пришлось через Москву-реку с ее узкими каналами, оба судна сделали разборными. Более миниатюрный «Северный ледокол» разбирался вдоль, а массивный паром, получивший имя «Саратовская переправа», – на четыре части вдоль и поперек. В проспекте фирмы «Армстронг» конца XIX века, который разыскала саратовская журналистка Анна Базалева, именно эти конструктивные особенности были названы наиболее сложными и революционными. Впоследствии, как установил Владимир Цыбин, англичане эти особенности повторили при изготовлении еще нескольких российских заказов.
В свое время Рязано-Уральская железная дорога располагала значительным судоходным парком. Объяснялось это отсутствием железнодорожных мостов. Летом пассажирские вагоны через Волгу перевозила «Саратовская переправа», зимой путь парому прокладывал «Саратовский ледокол». Летом судно осуществляло грузовые перевозки. В Великую Отечественную ледокол участвовал в боях, в том числе и в Сталинградской битве. Затем применялся при возведении обоих мостов через Волгу – железнодорожного и автодорожного.
По окончании строительства ледокол был пришвартован к энгельсскому берегу в районе «Мостоотряда № 8», где в одну из зимних ночей 1968 года отнюдь не геройски погиб. Каким образом, до сих пор не установлено. Существует версия, что какой-то предприимчивый рыбак решил срезать на грузила свинцовую водоналивную трубу, от чего судно затонуло. По другой версии, во всем виноваты сами мостоотрядовцы – разморозили еще какую-то жизненно важную деталь. Так или иначе, результат известен: пустить на металлолом судно не успели, и его еще долгое время можно было спасти.
Два года назад «Саратовский ледокол» пытались поднять с помощью судна «Могучий», принадлежащего местному «Подводремстрою». Попытка успехом не увенчалась: корпус переломился пополам, и в таком виде судно пребывает на дне до сих пор. Может быть, этим объясняется тот факт, что ледокол не виден на привычном месте. И хотя краеведы до сих пор мечтают о собственном музее речного судоходства, получить «Саратовский ледокол» под него уже не надеются.
Саратов
Дарья Гармоненко