Евгений Григорьев
Посол Федеративной Республики Германии в России Рюдигер фон ФРИЧ в эксклюзивном интервью обозревателю «НГ» Евгению ГРИГОРЬЕВУ дал свою оценку ущерба, нанесенного украинским кризисом отношениям между обеими странами, а также высказался по поводу путей их нормализации. По словам посла, все это время Берлин и Москва держат открытым канал двустороннего общения и знают друг друга лучше, чем кто-либо другой.
– Господин посол, вы относительно недавно «приняли вахту» в Москве. Естественно, читателей «НГ» очень интересует взгляд на отношения наших стран. Тем более что на них сейчас накладываются украинские события, санкции и т.д.
– Да, пока я еще недолго нахожусь в России. Позвольте, начну с личных впечатлений. Они как бы в двух плоскостях. Одни подтверждают тот факт, что между нашими странами глубокие добрые отношения, что проявляется во многих сферах. Я вижу это весьма конкретно, встречая повсюду людей, испытывающих большой интерес к Германии, или предпринимателей, желающих дальнейшего развития экономического сотрудничества. О взаимосвязи культур и говорить не приходится. Иными словами, это богатые, полные содержания отношения, сформировавшиеся на протяжении длительного времени и имеющие исторические корни.
Но есть и другой аспект, связанный с нынешними событиями, с тяжелейшим за последние десятилетия кризисом в наших отношениях. Утрачено взаимное доверие, являющееся главной ценностью в международных отношениях. Оно стало жертвой действий России: аннексии Крыма, содействия тому, что происходит на востоке Украины. Необходимо преодолеть эту ситуацию, когда неясно, как обращаться друг с другом, на кого можно положиться. Надо вернуться к новой нормальности, но это требует тяжелой работы и просто так не получится.
– Но ведь в Германии, как известно, многие не разделяют таких оценок политики России, крымского вопроса и высказывают понимание ее действий. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Есть разница между попыткой выяснить мотивы действий и их оправданием. В данном случае оправдания нет. Я не считаю различные точки зрения равнозначными. Реально ответственность ложится на Россию. Посмотрите, как решается в Великобритании вопрос о референдуме в Шотландии. Он проводится при согласии Лондона. Не помнится, чтобы российское правительство обсуждало вопрос Крыма с правительством Украины. Просто взяли и присоединили.
– Господин посол, мне все-таки кажется, что благополучная Великобритания и февральский Киев с тамошним переворотом и хаосом несопоставимы. Но это уже прошлое, а сейчас, как вы сказали, речь идет о преодолении сложившейся тяжелой ситуации. Как это мыслит немецкий «игрок»?
– Прежде всего мне представляется чрезвычайно важным достичь общего согласия, что Украина как любое государство имеет право свободно и самостоятельно выбрать свой путь. Как быть дальше? Предложения, направленные на преодоление нетерпимой ситуации, когда в условиях гуманитарной катастрофы страдает бесчисленное число людей, выложены на стол. Во-первых, это гарантированное прекращение постоянного притока через границу в Украину вооружений, материалов, людей из России. Это главное условие для объявления перемирия.
Следующим шагом должно быть осуществление конституционного процесса, предусмотренного правительством Украины. При этом важно, чтобы в этом процессе участвовали представители всех регионов страны, но не самоназначенные, а свободно избранные и признанные населением.
Наша политика исходит из трех четких принципов. Во-первых, мы не принимаем аннексию Крыма. Во-вторых, мы решительно реагируем на российскую политику, предупреждая, что предпримем, если Москва не воздействует на сепаратистов. Принятые санкции не наказание, а инструмент политики, чтобы побудить к этому. В-третьих, что особенно важно, – мы остаемся открытыми к диалогу. Именно немецкое политическое руководство доказало, насколько оно привержено к диалогу и какое значение оно ему придает. Другого пути, собственно, нет, мы остаемся соседями, должны и хотим жить вместе, зависим друг от друга.
– Но Берлин мог бы оказать давление на Киев, чтобы он прекратил военные операции?
– Отмечу два обстоятельства. Сначала, что каждое правительство не только имеет право, но обязано гарантировать порядок и безопасность в своей стране. Украинское правительство лишь выполняет обязанность восстановить порядок. Что же касается правительства ФРГ, то оно призвало украинские власти соблюдать соразмерность при применении силы. Хотелось бы, чтобы и в Москве раздавались открытые призывы к сепаратистам прекратить свои действия.
– Господин посол, но ведь в пользу перемирия уже не раз высказывалась общая точка зрения, прежде всего в телефонных разговорах между президентом Путиным и канцлерин Меркель. Кстати, как смотрят в Германии на этот обмен мнениями?
– Подчеркну важность этих переговоров. Мы ценим также то, что в отличие от начальной фазы Россия видит себя партнером в урегулировании проблемы. В трудной ситуации мы должны использовать любую имеющуюся возможность в поисках выхода из тупика. Само собой разумеется, что мы при этом действуем не только как федеральное правительство, но и как страна–участник ЕС и Североатлантического союза. Мы уже испробовали двусторонние, трехсторонние, четырехсторонние переговоры. Если формат Путин–Меркель откроет перспективу продвинуться вперед, тем лучше.
Я полагаю, что сейчас открывается некоторая надежда, что мы на правильном пути. Мы весьма серьезно воспринимаем озабоченности, высказанные российским президентом в Крыму, и внимательно смотрим, есть ли возможности совместно двигаться к хорошему будущему. Президент Путин сказал в Крыму то, о чем и мы давно говорим. Мы не хотим противоречий, мы за взаимодействие, за диалог и достижение совместных решений.
– Позвольте, господин посол, вернуться к отношениям наших стран. В каком они сейчас состоянии? Другие проблемы, кроме Украины, Берлин и Москву занимают?
– Надо различать международные темы и непосредственно двусторонние отношения. Разумеется, сотрудничество продолжается, в том числе по другим вопросам, где есть общие интересы. Как позитив можно отметить, что часто оценки проблем и взгляд на подходы к их решению близки или совпадают. Россия, например, хороший партнер-консультант по проблематике переговоров по ядерной проблеме Ирана. Или отметим уничтожение химического оружия Сирии, что было российской инициативой, которую мы поддержали.
Это лишь некоторые международные вопросы, по которым мы сотрудничаем, несмотря на имеющиеся разногласия. Мы неизменно исходим из того, что столь значимая на международной арене страна, как Россия, остается важным партнером, без которого многие вопросы решить невозможно.
В двусторонних отношениях мы рады приближению 13 сентября, когда в Москве состоится открытие Года немецкого языка и литературы в России. Аналогичный Год русского языка и литературы в Германии уже идет. У нас есть развитые научные связи, традиционное сотрудничество в исследовательской сфере.
Солидным мостом, связывающим наши страны, являются экономические отношения. На мой взгляд, они особенно важны, поскольку теснейшим образом связывают интересы сторон. Успешные экономические отношения способствуют безопасности. И наоборот, она может пострадать, если кто вознамерится их потрясти.
После окончания холодной войны наше экономическое партнерство испытало невероятный подъем. В настоящее время мы переживаем фазу, когда следует сохранить все наиболее важное. Ослабление наших экономических отношений происходит с прошлого года. Это отражается в конкретных данных. Торговый обмен сокращается. Число немецких фирм, работающих в России, сократилось с 6500 до 6100. Уровень инвестиций застыл. Причины разные, но, очевидно, сказываются и украинский кризис и утрата доверия.
– Наблюдается ли уже влияние санкций на Россию?
– Санкции не самоцель, и мы охотно от них откажемся, если ситуация изменится к лучшему. Об их действии судить пока рано. Мне кажется, что здесь политику и прессу сейчас больше занимает влияние российских ограничений импорта из европейских стран на продовольственное снабжение. Мне говорят, что 90% населения не едят пармезан и устрицы. Согласен. Но как быть с яблоками, молочными продуктами или рыбой? Всего ввозится до 30% продовольствия, скорее еще больше. Это конкретная проблема, и она собственного происхождения.
– Последний вопрос, господин посол. Как вам живется в Москве?
– Очень хорошо. Мы с женой с удовольствием знакомимся с этим великолепным городом. Как у посла у меня уже много самых разных контактов, много бесед. Я и все большое посольство хотим понять страну, иметь независимую картину того, что в ней происходит, и информировать свое правительство. Где бы я ни бывал, в том числе в регионах, всюду проявляется очень заинтересованное отношение к Германии. Я думаю, оно корреспондирует с очень позитивным в основе отношением к России в Германии. Это связано и с историей, и с широкими масштабами наших отношений. Быть может, мы больше и лучше знаем друг друга, чем кто-либо еще, и даже в чем-то похожи.
