Социологов зачислили в агитпроп

В отличие от журналистов Александр Ослон не ожидает от декабрьского голосования больших сюрпризов.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)

- Публикуя результаты соцопросов, связанных с выборами, СМИ теперь обязаны, помимо прочего, указывать, кто заказал опрос и кто оплатил его публикацию. Вот в редакциях и думают: кто бы взялся за это платить? Александр Анатольевич, если "НГ" захочет печатать данные ваших рейтинговых опросов, не согласитесь ли вы профинансировать их публикацию?

- Интересное предложение. Логичнее было бы, если бы редакция платила нам, а не наоборот. Опрос - это наш продукт, мы его продаем, покупатель платит - так вроде принято в рыночной практике.

- Редакции, откровенно говоря, оплачивать этот продукт тоже смысла нет. А кандидатам и избирательным объединениям, если бы они захотели, это и вовсе запрещено. Таким образом, новая система запретов фактически исключает публикацию социологической информации о ходе выборов.

- Мне кажется, мы можем что-нибудь придумать... Редакция, скажем, заплатит нам 100 рублей, якобы за опрос, а мы вам - те же 100 рублей, якобы за публикацию. Когда запреты откровенно нелепы, нормальные люди всегда найдут, как их обойти. Один человек задумал остановить речку - звали его Угрюм-Бурчеев. Целый день деревня стаскивала в эту речку весь мусор, к вечеру вода встала, а утром проснулись - мусор лежит на берегу, речка течет, как текла. Я уверен, со временем эти абсурдные ограничения будут сняты. Просто перед выборами у политиков наблюдается своего рода сезонное обострение. У шизофреников это бывает весной, а у них - перед выборами. В это время рассчитывать на их вменяемость трудно.

- Не знаете, существуют ли подобные табу где-нибудь в других странах?

- Мне такие примеры неизвестны. В просвещенных странах на социологию не смотрят как на инструмент политической борьбы. Там это средство общественной коммуникации, благодаря которому говорящее меньшинство имеет представление о том, что думает о нем слушающее большинство. Это так же важно, как связь между полушариями головного мозга - без нее невозможно адекватное поведение. Поэтому разумным людям не приходит в голову обрывать или затруднять эту связь.

- Наши законодатели приравняли социологию к агитпропу. Вы считаете, ни малейших оснований для этого нет?

- Смотря что считать основанием. Насколько я понял людей из Центризбиркома, готовивших эти поправки в закон об основных гарантиях избирательных прав, они считают, что публикация предвыборных рейтингов существенно влияет на ориентацию избирателей. Гражданин якобы смотрит, у какой партии какие шансы, и в соответствии с этим делает свой выбор. Это распространенная иллюзия, но все-таки иллюзия. Наш фонд проводил специальные опросы по этому поводу, и мы убедились, что влияние рейтингов на политические предпочтения электората не столь значительно, как об этом принято говорить. Гораздо сильнее на человека действует мнение друзей, коллег по работе, не говоря уже о массе объективных жизненных обстоятельств. Безусловно, публикация рейтингов подогревает интерес к выборам, избиратели ощущают себя болельщиками, наблюдающими спортивное действо, у них возникает желание поддержать любимую команду. В этом смысле можно говорить о рейтингах как об агитке, которая подстегивает активность электората, повышает явку. Если кому-то это влияние кажется вредным, у меня нет аргументов.

- Авторы пресловутых поправок скорее всего имели в виду совсем другое. Они, видимо, считают, что социологи бессовестно манипулируют общественным мнением в интересах отдельных партий и кандидатов.

- Не знаю, может быть, Центризбирком сильно озабочен деятельностью квазисоцилогических служб, которые работают в составе предвыборных пиар-команд. Те действительно создаются вроде бы для манипулирования массовыми настроениями, но должен огорчить их нанимателей: фальсифицированные рейтинги производят на электорат не большее впечатление, чем подлинные. Подобная "социология" эффективна лишь как способ освоения предвыборных бюджетов, так что и от нее большого ущерба демократии нет. Если же говорить о солидных, давно работающих на этом рынке социологических центрах, то их подозревать в манипуляциях оснований, по-моему, нет. Конечно, у них нет еще и надежной репутации, которая наживается годами. ФОМу - всего 11 лет, ВЦИОМу - немногим больше, остальные службы по изучению общественного мнения еще моложе нас. За такой срок репутация не складывается, у Института Гэллапа на это ушли десятилетия. Тем не менее я не думаю, что мы не вправе рассчитывать на доверие. Объективность тех же рейтинговых опросов легко проверяется результатами выборов. Смею вас заверить, у Гэллапа случались ошибки посерьезнее наших. Мы, я считаю, по-настоящему промахнулись только в 1993 году, когда проглядели Жириновского. Но это были досрочные выборы, партийные списки выставлялись впервые, предвыборная ситуация после разгона Верховного Совета была стрессовой, и уследить за ее развитием было сложно. А все последующие выборы - и парламентские, и президентские - российские социологи "отработали" вполне профессионально, если учитывать детский возраст нашей социологии. Прогнозы, которые строились на предвыборных замерах, оказались достаточно точными.

- Значит, гранды отечественной социологии - вне подозрений? Тогда скажите, почему по опросам вашего фонда партия "Единая Россия" устойчиво держится впереди КПРФ, а СПС - впереди "ЯБЛОКА", тогда как у ВЦИОМа - ровно наоборот. И Народная партия у вас вдвое популярнее, чем у ВЦИОМа. Кому верить?

- Вы сравниваете то, что сравнивать нельзя. И мы, и ВЦИОМ спрашиваем респондентов об одном и том же - за кого они собираются голосовать на думских выборах, - но проценты посчитаны от разной исходной базы. Журналисты, а бывает, что и эксперты, не обращают внимания на такие детали, хотя в них-то все и дело. Предположим, мы опросили 100 человек. Двадцать опрошенных сказали, что будут голосовать за "Единую Россию", но при этом выяснилось, что из 100 человек участвовать в выборах намерены только 80. Как считать рейтинг, что на что делить? Мы считаем процент от всех опрошенных и делим 20 на 100, а ВЦИОМ считает от намеревающихся участвовать в выборах и делит 20 на 80. У нас получается 20%, у них - 25%. Чтобы сказать, какой из этих рейтингов выше, надо пересчитать опросные данные по одной методике - без этого сопоставление будет некорректным. Точно так же нельзя делать вывод о том, кто кого опережает, когда это опережение исчисляется одним-двумя процентами и от опроса к опросу цифры "прыгают". Это слишком малая величина, чтобы можно было говорить о тенденции. И уж совсем не стоит делать какие-то категоричные выводы, когда сам рейтинг колеблется между 1 и 2 процентами, как в случае с Народной партией.

- А как часто вы обновляете свою выборку?

- Что значит - как часто? Каждый опрос проводится с новыми людьми. Мы абсолютно произвольно выбираем 100 административных районов, стараясь, чтобы они были равномерно разбросаны по карте страны, случайно выбираем в каждом районе населенный пункт, потом - улицу, дом, семью, потом также случайно отбираем члена семьи, который станет респондентом. Ничего сложного в регулярной смене такой выборки нет.

- Я спросил об этом потому, что величина и состав выборки тоже влияют на результаты опроса.

- На результаты много всего влияет. Если вы предложите респонденту выбор из пяти вариантов - получите один ответ. Если вариантов будет десять - результат будет другой. Хотел бы, кстати, заметить, что наши и вциомовские опросы по рейтингам партий отличаются и размером перечня, что тоже делает их несопоставимыми. Значение имеет даже такая мелочь, как порядок расположения вопросов в анкете. Поэтому профессиональный социолог никогда не станет на основе одного-двух опросов говорить о тенденциях, об устойчивой закономерности.

- А что бы вы могли, на основе предвыборных исследований, отметить в качестве тенденции? Непонятно, например, почему рейтинги застыли, как вкопанные. Вовсю уже идет рекламная кампания, а они стоят, где стояли.

- А кто сказал, что реклама так уж сильно воздействует на поведение избирателей? Эффективность ее, как можно судить по опросам, значительно ниже, чем об этом говорят рекламщики. Я думаю, какие-то заметные изменения в политических предпочтениях если и произойдут, то ближе к выборам и под влиянием более значимых для людей факторов, чем реклама. На мой взгляд, очень важно будет, как страна вступит в зиму, насколько подорожают в оставшееся время товары и услуги, не случится ли какой-нибудь крупной катастрофы...

- Ближе к выборам ЦИК не разрешит нам опубликовать ваш прогноз результатов декабрьского голосования. Может, попробуем сейчас?

- Распределять места и проценты пока что рано. Это у политиков выборы - "уже на носу", а для избирателей они еще очень далеко. Но я не ожидаю от декабрьского голосования больших сюрпризов. Картина общественных настроений сейчас достаточна ясная и стабильная. Она несравнимо проще и прозрачнее той, что мы имели в начале сентября 1999 года, когда вдруг появился "фактор Путина", после чего ситуация за несколько месяцев изменилась радикально. Я не вижу, что могло бы произвести такой эффект сегодня. Социальный фон сейчас спокойный, людей, у которых "каша в голове", сравнительно немного. Большинство избирателей свой выбор уже сделали, в том числе и те, кто не собирается голосовать. Не ходить на выборы - это ведь тоже твердая позиция. Не думаю, что кто-то из новых партий, рассчитывающих мобилизовать этот электорат, добьется успеха. Вообще я не верю, что у новичков, которые сейчас активно "раскручиваются", есть шанс попасть в Думу.