В списках не значатся

Тринадцать лет назад, 15 февраля 1989 г., последние части 40-й армии генерала Бориса Громова, официально именуемой Ограниченным контингентом советских войск в Афганистане, пересекли Пяндж, чтобы вернуться в места постоянной дислокации. Бронетранспортеры на мосту через пограничную реку, с развевающимися на ветру советскими флагами и улыбчивыми парнями на броне, стали официальным символом окончания девятилетней афганской эпопеи. Тот момент, когда Громов произнес горделивые слова о том, что за его спиной не осталось ни одного советского солдата, можно считать точкой отсчета другой эпопеи - "афганского" движения, которое потом назовут "афганскими войнами". И хотя внутри общественных организаций ветеранов Афганистана давно нет той кровавой междоусобицы, апофеозом которой стал взрыв на Котляковском кладбище, лидеры "афганцев" до сих пор не могут договориться об объединении усилий ради достижения декларируемых целей. А в стране по-прежнему нет государственной политики в отношении ветеранов локальных войн, нуждающихся в медицинской и социальной помощи.

Сколько сегодня живет в России ветеранов Афганистана, достоверно неизвестно. По словам председателя Общероссийской общественной организации инвалидов войны в Афганистане (ОООИВА) Андрея Чепурного, такого учета государство никогда не вело. Скорее, наоборот, до 1990 г. был некий "антиучет", когда существовал негласный запрет даже на надписи на могильных камнях с упоминанием Афганистана. В лучшем случае дозволялось выбить: "Погиб при исполнении интернационального долга". В начале 90-х повсеместно стали появляться многочисленные союзы и объединения участников войны в Афганистане. И сегодня в одной только Москве таких организаций можно насчитать несколько десятков. Однако на всероссийском уровне о себе реально заявляют только три структуры, где занимаются лечением, трудоустройством ветеранов, помогают их семьям. Это Российский союз ветеранов Афганистана (РСВА), которым руководит Франц Клинцевич, движение "Боевое братство", возглавляемое нынешним губернатором Подмосковья Борисом Громовым, и организация инвалидов войны в Афганистане Андрея Чепурного. Причем фиксированное членство есть только в структурах Клинцевича и Чепурного - по их собственным данным, это соответственно 200 тыс. и 10 тыс. человек. Сколько "афганцев" нигде не числятся, никто не знает.

Насколько известно, сейчас нет "чеченских" ветеранских союзов, подобных "афганским". Возможно, их и не будет. Ведь ветераны Афганистана объединялись, получив от правительства немалые льготы для коммерческой деятельности, а "чеченцам" ничего подобного не дано (если государство "повинилось" перед теми, кого послало на смерть в чужую страну, то участие в операции в Чечне считается выполнением долга, не требующим компенсаций). Поэтому нуждающиеся в медико-социальной реабилитации ветераны Чечни могут найти поддержку только у старших товарищей-"афганцев". Недавно по приглашению ОООИВА семьи погибших в Чечне сергиевопосадских омоновцев прошли реабилитационный курс в подмосковном санаторном комплексе "Русь". Побывали там и псковские десантники. Но это лишь единичные примеры, потому что, как выясняется, со времен Афганистана в отношении государства к людям, вернувшимся с войны, ничего не изменилось.

"В 1996 году правительство издало постановление, в соответствии с которым засекречивалась вся информация об участниках контртеррористической операции на Кавказе, - говорит Андрей Чепурной. - Ссылались на необходимость предотвратить теракты против солдат и офицеров, вернувшихся из Чечни. В результате никто из боевиков ни за кем не бегает, а мы не можем официально получить никаких данных об участниках операции в Чечне".

Положение усугубляет разобщенность "афганских" союзов. Если раньше ее можно было объяснить стремлением лидеров установить личный контроль над финансовыми потоками из бюджета и "околоафганских" коммерческих структур, то сегодня главное значение приобретают политические мотивы. Действительно, было бы странно, если бы бывший командующий 40-й армией Борис Громов, возглавив Московскую область, отошел от "афганских" дел. Причем по статусу ему положено именно "движение" - нечто не приземленное членскими взносами и отчетно-выборными конференциями. Франц Клинцевич сегодня тоже видный политик, один из первых людей в "Единстве". За ним уже немало лет стоит целая армия ветеранов, которые вряд ли бы согласились на какое-либо переподчинение. "Возникают странные ситуации, - рассказали корреспонденту "НГ" в ветеранских администрациях. - Например, годовщину вывода войск из Афганистана "Боевое братство" будет отмечать в Колонном зале Дома союзов, а РСВА в тот же день - в Кремле. Как объяснить это рядовым ветеранам, никто не знает".

Главное же в том, считают сами "афганцы", что в стране до сих пор нет государственного органа, который занимался бы проблемами людей, вернувшихся с войны. Повлиять на ситуацию пытается ОООИВА, чьи члены больше всего пострадали от боевых действий. В 1999 г. сотрудники организации совместно с Министерством труда впервые на правительственном уровне попытались выяснить положение "афганцев". Тогда же при поддержке различных научных организаций начали готовить проект государственной концепции социальной защиты и реабилитации лиц, пострадавших при исполнении воинского и служебного долга. Сейчас проект находится в правительстве РФ. Как представляют себе разработчики, управление всей системой медицинской, социальной и психологической реабилитации должен взять на себя государственный орган в ранге федеральной службы. При головном федеральном органе организуются реабилитационные центры. Дальше по тому же принципу - на уровне федеральных округов (департаменты при полпредах президента и свои реабилитационные центры) и ниже, вплоть до муниципальных образований.

Этот проект, требующий неизвестно каких затрат, может показаться нереальным. Но удивительно и нынешнее положение вещей, когда задача социальной защиты ветеранов войны в Афганистане и Чечне в разных пропорциях поделена между целым рядом федеральных министерств. В результате, жалуются "афганцы", "никто ничего не делает". В ОООИВА, например, не смогли убедить Минздрав провести совместную научно-практическую конференцию: там просто отмахнулись. Такие же отношения с медицинским управлением Минобороны.

Почему только сейчас, спустя 13 лет после окончания войны в Афганистане, появилась концепция реабилитации ветеранов? Как говорят они сами, раньше за подобное дело некому было взяться. Добавим, что было и некогда - шли "афганские войны", в которых один за другим погибали лидеры ветеранского движения.