Не дотягивать до бунта не умеем

Поэтические бунтари: Андрей Добрынин и Дмитрий Быков.
Фото Марии Руновой

Куртуазные маньеристы – это, конечно, пока еще не «наше все», но уже довольно увесистый ломоть славной истории отечественной литературы. Каждый член блистательного поэтического ордена оброс многочисленными поклонниками, подражателями и легендами. Вроде бы уже давно предстояло и забыть о бурной куртуазно-маньеристской литературной молодости (потому как уже завершилась успешная метаморфоза из молодых поэтов – в зрелые прозаики, шоумены, а также штатные «лауреатоносцы» российского литпрома). Ан нет! Прославленные публицисты, редактора, телеведущие┘ и прочая, и прочая, и прочая все еще продолжают собирать полные залы в качестве вольных стихотворцев.

Перформанс состоялся в пабе с названием «Швайн». Выступающих двое: Андрей Добрынин (он же Великий Приор) и Дмитрий Быков (некогда избранный Командором Ордена). Стихи, гремящие под сводами бывшего винного погреба, – на грани фола. Даже, пожалуй, то и дело резво запрыгивают за нее. И тут решающим фактором является не только ненормативная лексика или убойная политическая сатира. Сам общий тон стихотворений – «глобально диссидентский». «Нещадное бичевание», «гневные отповеди», «едкий сарказм» – все эти определения кажутся недостаточно емкими, чтобы передать тот драйв и кураж, которые вываливают на головы зрителей два поэта-куртуазника. Добрынин начинает с мистического: «в мире, созданном праведным Богом, – изначально была тишина┘» и завершает по нисходящей: «поп┘ начинает колотить/ тех баб, что ходят в церковь частную,/ но забывают заплатить┘»

Ему вторит непривычно грустный Быков: «В низкое, бренное – капая, падая, льется с Небес благодать┘» И далее: «Данту мерещится┘ пламенный ад –/ нашему ж мертвому, богом убитому,/ смерть – это край, где никто не грубит ему,/ край, где не он виноват┘»

Затем Командор переходит к более злободневному, уточняя по времени: «школьником эпохи безвременной хочется погибнуть на войне┘» и по местонахождению: «страна, в которую не встроен механизм ротации элит┘» Обреченно резюмирует: «Жаль, что не дотягивать до бунта не умеем – Родина и я┘» Неистовый стихотворный герой Быкова «выдумывает сверкающие миры, пока не сдохнет┘» и многомудро констатирует: «ведь зло не побеждается добром, а худшим злом у нас┘»

От «новых изломов российской судьбы┘» Быкова – Добрынин бросает слушателей к подробной инструкции по изготовлению «внутренних изгородей» во времена крепкой властной вертикали и повального бытового алкоголизма: «Надо ставить скорее заборы!..» Обсцентные словечки и общий концептуальный эпатаж Добрынина служат своеобразным «меловым кругом», сдерживающим окружающий бездушный социальный ад, обитатели которого могут разве чуток присмиреть, «если чувствовать будут флюиды от тебя исходящего зла┘»

Одним словом, образ современного куртуазного маньериста вырисовывается довольно парадоксальный: «выдумывает сверкающие миры, пока не сдохнет┘» (Быков) и «простой титан, стоящий выше┘ накипи людской┘» (Добрынин). Все бы ничего, да только боязно за столь талантливых лириков: томное «куртуазирование» сменилось безоглядным, стегающим наотмашь жгучим глаголом. Плюнуть и постучать по дереву – чтобы не исполнилось пугающее добрынинское пророчество: «меня посадят, жо...й чувствую!..» И неистово молиться на хрупкую свободу слова вообще┘ и художественного в частности.