Олег Головин Утром в обычный будний день 15 апреля город Саратов медленно досыпал в троллейбусах и трамваях, привычно подпрыгивая на каждой кочке. Позевывая, люди проезжали по улице Советской мимо здания областного суда и даже не догадывались, что сейчас там будут судить Эдуарда Лимонова. Оживление в связи с персоной подсудимого выражалось исключительно в усиленном наряде милиции около здания суда да группках разноцветной молодежи, то там, то здесь начинающих скандировать "Свободу Лимонову!".
На процесс вели заключенных больно. Больно для них, с заломанными за спину руками, с исходящей пеной собакой около ног. Больно для нас, созерцавших все это.
К началу процесса в зале были журналисты, нацболы, депутаты Черепков и Шандыбин и судебные приставы с довольными лицами. Бодрое настроение стороны обвинения и - первым озвученное - обвинение в незаконном приобретении-хранении оружия группой лиц (ст. 222, ч. 3, - от 5 до 8 лет) не предвещало ничего хорошего. После трехчасового стояния во время зачитывания судьей мотивировки обвинения был наконец объявлен перерыв. Лимонова, в наручниках, увели на обед. После перерыва, когда "террористов" вели обратно в зал суда, было видно, что руки конвоиров, придерживающие нацболов в наручниках, стали гораздо вежливее. Собак уже куда-то увели. А сторона обвинения вся покрылась испариной. Голос судьи Матросова, отметающий как бездоказательные одно за одним обвинения в терроризме, создании незаконных вооруженных формирований, призывах к захвату власти и изменению госстроя, все более вдохновлял зал.
В момент, когда должен был прозвучать приговор, внезапно объявили перерыв на 20 минут. Судья уходит в совещательную комнату - кто-то говорит, что он звонит в Москву. В это время, увлекая всех за собой из зала, депутат Василий Шандыбин выходит, чтобы войти в зал с другой стороны и поговорить с Лимоновым. Корреспондент "EL-НГ" последовал за ним и поучаствовал в разговоре.
Шандыбин: Эдуард, хочу пожать твою руку. Ты здесь сидишь - ведь за нас всех мучаешься. На твоем месте мог быть кто угодно. Ну все-таки как же это случилось, кто эти подонки?
Лимонов: Василий Иванович, рад вас здесь видеть. Ей-богу, рад видеть вашу приятную физиономию, обещаю сегодня же побриться под вас. Спасибо, что приехали. Кто эти уроды, расскажу, когда выйду┘ Надеюсь, это произойдет в ближайшее время. Сейчас процесс идет┘ Ну, если не так хорошо, как мы хотели, но не так уж и плохо. Все-таки я в судье не ошибся. Пока он мне нравится, он умный человек, и это приятно. Видно, что не пошел ни у кого на поводу. Ведь сюда приезжал и один из моих "визави" из ФСБ Шишкин, да и вообще здесь постоянно много чекистов тусуется. Мы знаем, что давление на судью оказывалось. Вот уже по 205, 208 и 280-й статьям (терроризм, создание незаконных вооруженных формирований по типу Радуева и призывы к свержению власти) нас оправдали. Осталась только 222-я, но сколько дадут, не знаю.
Шандыбин: Тебя судят на родине Чернышевского и Радищева┘
Лимонов: И Радищева, и Столыпина, и Аяцкова, что характерно.
- Эдуард Вениаминович, по Москве ходили слухи, что якобы вас готовы были освободить сегодня в том случае, если вы согласились бы сразу уехать во Францию. Как вы прокомментируете их?
Лимонов: Какие переговоры?! Меня хотели и хотят угробить здесь, поэтому какие могут быть переговоры?!
Сергей Беляк, адвокат Лимонова: Осталось одно оружие. Все тяжкие статьи сняли. Лимонов же сидел до этого как террорист. Ну оружие купили, да и хрен с ними┘
Лимонов: Да, поэтому сейчас лишат сопровождения, на машинах с мигалкой не будем больше ездить. Прощай тюремные привилегии┘
- После освобождения вы планируете работать и дальше в России?
Лимонов: Конечно. Я ни за что теперь никуда, даже в Белоруссию, не поеду. Потому что есть опасность, что ФСБ меня все-таки прикончит.
- Вы слышали историю о том, что Михаил Шемякин говорил с президентом Путиным по поводу вашей судьбы?
Лимонов: Это надо у Шемякина спрашивать. Но я знаю, что факт разговора был. И вышел Шемякин от Путина очень грустным. Он рассказал об этом в интервью "Огоньку".
Беляк: Два года мучили тебя и считали, что ты террорист. Конечно, жупел из тебя сделали. А теперь все рухнуло. Пускай теперь извиняются!
Лимонов: Да кто из них когда-нибудь извинялся? Дай Бог, чтобы не пришили при выходе. Вон Юрий Шутов только вышел из тюрьмы, сразу во дворе и повязали. До сих пор сидит! Его, наверное, угробят. Он слишком много конкретных фактов знает, чтоб его выпустили.
Шандыбин: Сейчас, между прочим, в российских тюрьмах сидят миллион двести тысяч человек. И чиновников у нас миллион двести тысяч. Получается, на каждого чиновника по заключенному┘
Лимонов: Что же, надо менять! Скажите, что были на процессе, и мы поддержали эту идею с радостью.
Беляк: Сейчас надо будет раскачать эту клетку (показывая на камеру для осужденных). Сейчас осталась только одна статья по оружию - тривиальное преступление, которое совершается каждый день и в Саратове. И дают в большинстве своем условно. Коньяк твои орлы уже приготовили? Тебе ведь подарили коньяк 1943 года. Вы с ним, получается, одногодки.
Лимонов: В тюрьме, что ли? Не надо пока торопить. В тюрьме чифирь. Утром дернул - и пошел.
Беляк: А что, сейчас бутылочку бы раздавили. Каждый по глотку. Тебе больше всех, конечно.
Лимонов: Хотели Митрофанов с Жириновским приехать, но, видимо, не смогли. Я в клетке, не могу никого обижать. А жаль, другого раза не будет┘
***
То, что другого раза не будет, доказал судья, засудив писателя на 4 года колонии общего режима. Пускай половину срока Лимонов уже отсидел, но что такое еще целых 2 года для него и как они ему еще аукнутся? Ведь именно в этой саратовской тюрьме, в том самом третьем корпусе, где сидит сейчас Лимонов, в свое время умер тоже всемирно известный академик Николай Вавилов. Очень хочется верить, что это не последнее интервью "Эдички", и свое он еще споет┘
Москва-Саратов-Москва
Дарья Гармоненко