Чечня, август, власть

Август 1999 года не только реанимировал военные действия в Чечне, но и выявил будущего президента России.

В НОЧЬ на пятницу над южными районами Чечни пронесся мощный ураган, в результате которого погибли трое молодых людей в возрасте от 20 до 30 лет. Он стал своего рода мистическим знаком для воюющей республики. Ведь все последние годы август был буквально роковым месяцем для кавказской политики Москвы, поэтому не случайно, что в этом году приближение известных знаковых дат ожидается с особым напряжением как военными и политиками, так и общественностью. Трижды за минувшее десятилетие август становился временем если не пораженческих настроений, то как минимум осознания обреченности положения, из которого не просматривалось никакого выхода. Между прочим, весь чеченский кризис начался именно в августе 1991 года, когда власти Чечено-Ингушетии во главе c председателем Верховного Совета республики Доку Завгаевым поддержали провалившийся московский путч. Это послужило поводом для массовых волнений в Грозном, многодневного митинга протеста с требованием отставки республиканских властей и как результат - "чеченской революции", совершенной дудаевским Объединенным конгрессом чеченского народа (ОКЧН). А буквально за несколько дней до этого делегация Чечено-Ингушетии намеревалась 20 августа присутствовать на церемонии подписания Союзного договора, но не собиралась ставить под ним свою подпись из-за нерешенности проблемы Пригородного района. В результате всех этих "революционных" преобразований Чечня стала первым (даже раньше республик Прибалтики) регионом СССР, откуда были выведены советские войска. Оставленное дудаевцам в полном комплекте вооружение еще не раз аукнулось в последующие десять лет.

Утром 6 августа 1996 года читатели "НГ" могли ознакомиться с интервью тогдашнего ответственного секретаря Госкомиссии по урегулированию в Чечне Сергея Степашина, находившегося, кстати, в тот момент в столице республики. В нем он говорил о том, что "сепаратисты не требуют немедленного выхода из России" и "мир в Чечне достигнут в том понимании, что не ведется большая активная война, не проводятся крупные войсковые операции". В это время на улицах Грозного велись ожесточенные столкновения с вторгнувшимися в город боевиками, которые после нескольких дней боев в итоге полностью завладели столицей, оставив российским войскам некие "островки безопасности" на нескольких объектах и блокпостах. Ультиматум тогдашнего командующего Объединенной группировкой федеральных войск Константина Пуликовского, предложившего населению Грозного в течение 48 часов покинуть город, выглядел скорее как шаг отчаяния - было ясно, что игра уже проиграна. В конце августа были заключены "хасавюртовские соглашения" и начался трехлетний период "независимости" Ичкерии.

Спустя три года, 7 августа 1999 года, из Чечни в Дагестан вторглись отряды боевиков численностью несколько сот человек. Они сразу захватили несколько селений Цумадинского и Ботлихского районов республики. Это нападение хоть и было неожиданным, но логически вытекало из всех предшествующих событий - ежедневные обстрелы и нападения с территории Чечни на приграничные районы Дагестана, Ставрополья и Ингушетии. Степень растерянности власти и общественности в те дни была наивысшей. Тот же Сергей Степашин, чья карьера премьер-министра была прервана вторжением боевиков, в последний день своей работы в правительстве заявил, что "пожалуй, мы можем действительно потерять Дагестан", а газеты были полны заголовков о "второй Чечне" и "провозглашении независимого исламского государства".

Судьба распорядилась иначе, и август 1999 года стал точкой отсчета стремительного возвышения Владимира Путина, фактически возглавившего силовой отпор боевикам и начало второй чеченской кампании. Нынешний президент РФ, ни одно интервью которого не обходится без вопроса о Чечне, даже не скрывает своей усталости от повторения одних и тех же ответов в стиле "специально для бестолковых". Однако вся его предыдущая и будущая деятельность обязательно будет рассматриваться через призму чеченских событий. В этом смысле жаркий "чеченский август" является и для Путина своего рода знаковым периодом.

Поэтому неудивительно, что в Чечне с напряжением ожидают приближения первой из роковых дат - 6 августа. Власти республики в лице Ахмата Кадырова призывают население не паниковать и не покидать Грозный, убеждая людей, что боевики сейчас не способны на широкомасштабные действия. Министр внутренних дел Борис Грызлов не видит необходимости усиливать меры безопасности "именно к 6 августа", однако с 1 августа эти самые меры усилил. А министр обороны Сергей Иванов, как заклинание, повторяет, что "все главари чеченских бандформирований, а также бандиты, участвующие в убийствах солдат и мирных жителей, будут уничтожены" и для них найдется "окончательное пристанище размером метр на два". Ему вторит и полпред президента РФ в Южном федеральном округе Виктор Казанцев, который, не боясь обвинений в плагиате, в интервью одной из газет пообещал: "Замочим! Если враг не сдается, его уничтожают". (Вообще-то такие заявления подпадают под действие ст. 119 УК РФ "Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью", предусматривающей наказание вплоть до лишения свободы на срок до двух лет. Кстати, стремление российских властей "уничтожить" сильно режет слух международному сообществу, призывающему Москву говорить только о "задержании" и "предании суду", но в России это воспринимается уже в порядке вещей.)

Реально ли действительно повторение событий какого-либо из роковых августов? Заявления о неспособности боевиков к широкомасштабным боевым действиям, конечно, вполне обоснованны. Сами лидеры сепаратистов через свои источники информации косвенно признают, что им нанесен невосполнимый ущерб в командном звене. Но разве является секретом, что в Грозном наблюдается наибольшая концентрация боевиков, что они без всяких "круглых дат" ежедневно проводят теракты, уносящие жизни как военных, так и мирных жителей? Или кто-то сомневается в их способности подогнать к какому-либо госучреждению начиненную взрывчаткой машину, управляемую для убедительности очередным "камикадзе"? А власти Дагестана, в свою очередь, не устают напоминать, что на границе с их республикой находятся несколько сотен вполне дееспособных боевиков.

И все же с осторожной уверенностью можно предположить, что августовские даты не принесут никаких неожиданностей, а если что-то и случится, что это не станет переломом, как в 96-м и 99-м. Тем не менее российское руководство ожидает приближения этих дней во всеоружии. Директор ФСБ Николай Патрушев в течение двух дней в Москве и Ессентуках проводил заседание оперативного штаба по руководству контртеррористической операцией на Северном Кавказе по усилению мер безопасности. К командованию Объединенной группировкой войск в Чечне вернулся Валерий Баранов, тем самым опровергнув утверждения некоторых особо "специальных" СМИ о его планах "сдать Грозный боевикам". Известно, что с гражданскими властями Чечни у него сложились непростые отношения, однако, видимо, его не случайно направили на встречу 6 августа.