С Аргуна началась война

	При штурме Грозного основную работу придется делать не авиации и артиллерии, а солдатам. Фото Артема Чернова (НГ-фото)

БОИ ПОД АРГУНОМ стали для российской армии самыми серьезными с начала контртеррористической операции в Чечне. В течение нескольких дней контактные бои шли сначала на подступах, а затем и на окраинах города. Железо и огонь, щедро посыпаемые военными с земли и воздуха на позиции обороняющихся, тем не менее позволяют последним выдержать "утюжку" и возвращать штурмовые подразделения на исходные позиции. Вышедшие из боя говорят о том, что окопавшихся боевиков не видно ни с земли, ни с воздуха. Тем более что земля вокруг изрыта разрывами бомб, заезжена техникой и превращена в сплошную непролазную грязь, откуда, используя складки местности, умудряются работать не только снайперы, но и гранатометчики. Когда огневые точки уже засветились в ходе одно-двухдневных боев, обороняющиеся отступают на заранее подготовленные для них позиции, для обустройства которых, по данным армейской разведки, привлекаются местные жители. Ночью на короткое время инициативу перехватывают мобильные группы гранатометчиков.

С рассветом беспокоящий в течение ночи огонь сменяется артобстрелом засеченных разведкой огневых точек, хотя надежды, что там кто-то остался, мало: обстрел и авиаудары боевики пережидают в специальных укрытиях, а позиции занимают с началом штурма. Несмотря на заявления военных об уничтоженных многочисленных складах с оружием и боеприпасами, нельзя сказать, что боевики стеснены в чем-то. Огонь ведется из всех имеющихся видов стрелкового оружия. За четыре дня боев под Аргуном только на восточном участке погибло не менее 80 военнослужащих. Последний день боев стоил жизни семи офицерам.

В отличие от прошлой кампании в Чечне и полуторамесячной войны в Дагестане в атаку идут уже не призывники-"необстрелки", а специально подготовленные десантно-штурмовые бригады. Можно позавидовать их психологической выдержке и выучке, когда, даже выйдя из тяжелого неудачного в целом боя, десантник демонстрирует своим видом и действиями стойкость и уверенность в успехе уже в завтрашнем бою. Говорят, у боевиков потерь не меньше, но на поле боя остается несколько "исходных трупов".

Большинство погибших - арабы с Ближнего Востока. Они же, по словам командующего восточной группировкой российской войск в Чечне генерала Трошева, и составляют основной костяк воюющих. Косвенным подтверждением может служить и тот факт, что по армейской рации раздается лишь арабская речь. Есть и другое объяснение такому выбору языка переговоров: чеченскую речь легче расшифровать с помощью сотрудничающего с армией местного населения.

По всему видно: военные спешат завершить операцию. Офицеры, не получившие еще за два месяца денежного довольствия, обсуждают спущенные сверху сроки взятия того или иного населенного пункта. "Сушки" и "летающие коровы" работают, невзирая на низкую облачность. Круглые сутки периодически ухает гаубица. За Аргуном - горы. Затяжные бои впереди. Командование уверяет, что ускорение операции тем не менее не изменит зарекомендовавшей себя тактики армейцев, когда войска продвигаются после ударов с земли и воздуха по разведанным позициям. Боевиков лишают маневренности, глушат радиостанции. Вместе с тем их не блокируют полностью, оставляя им коридор для отступления.

Взятие Аргуна позволило полностью блокировать Грозный. Если в прошлую войну от столицы Ичкерии остались каркасы зданий, то сейчас это - сплошные руины. Брать их большинство офицеров считает ошибочным. К тому же в стане боевиков, по данным разведки, усиливаются разногласия по поводу необходимости самой обороны столицы. Масхадов, опасаясь резкого снижения своего политического веса, считает важным героизировать грозненские бои, тогда как большая часть сопротивляющихся видит смысл в сохранении сил и ведении горно-партизанской войны.

Предполагается в ближайшее время усилить 100-тысячную группировку российских войск еще 40 тысячами военнослужащих. Эффективные действия на фронте можно было бы дополнить политическими мерами, если бы вполне верные решения федерального правительства об амнистии не торпедировались на месте подразделениями внутренних войск и приданных сил милиции на освобожденных территориях, оказывая медвежью услугу 19-летним солдатам на передовой. Если, например, в станице Шелковская одноименного района, где почти не было сопротивления и на которую упало всего семь бомб, успешно налаживается мирная жизнь, то в десятке километров от нее в других станицах и селах московское и тверское спецподразделения милиции превышают власть, облагают налогами местные рынки, передвигающихся по местности жителей. В станице Червленная за последние 10 дней исчезли увезенные средь бела дня несколько жителей. Двух женщин и молодого парня потом нашли на русском кладбище. Жителя станицы Шелковская, у которого обнаружили несколько патронов в кармане, избили до смерти на глазах у местных жителей прямо на рынке. Чем дальше от начальства, комендатур, журналистов, тем меньше у ОМОНа и собровцев дисциплины, тем больше водки и чувства, что они находятся не на освобожденных, а на захваченных территориях с соответствующим поведением. Такое положение на себе испытывают уже амнистированные по указу чеченцы, принимавшие ранее участие в сопротивлении и теперь либо не вмешивающиеся в конфликт, либо сотрудничающие с новыми властями. Теперь таких людей на освобожденных территориях нет. Население вновь запугивается. По официальным данным, общая численность трех густонаселенных (Наурского, Шелковского и Надтеречного) районов составляет всего 56 тысяч человек, из них детей 31 тысяча, пенсионеров 12 тысяч.

Есть и другие примеры. Хабаровский ОМОН под командованием подполковника Юрия Зиньковского, работая по 16 часов в сутки, успевает не только нести охрану и сопровождать возвращающихся беженцев, но и вести по своей инициативе учения в окрестностях, где отрабатывают действия подчиненных в нестандартных ситуациях. Те, кто остался в селах, активно сотрудничают с комендантом района генерал-майором Владимиром Поповым. Из 23 школ, которые работали здесь до войны, работают уже 20. Открыта больница. Солдаты внутренних войск помогают отремонтировать местный музей, строят православную церковь. В районах параллельно работают приданные силы милиции, главная задача которых - восстановить чеченскую милицию. В распределении зарплат, пенсий и "гуманитарки" действует строгая армейская вертикаль, которая позволяет уменьшить нецелевое использование средств. Ощутимые проблемы возникают в основном с обеспечением перемещенных лиц питанием. Бежавшие от войны возвращаются, но система и структура, обеспечивающие им помощь, не поспевают вовремя за ними. Владимир Попов демонстрирует подложные документы, по которым ряд директоров школ и предприятий пытались получить зарплату для "мертвых душ".

Восстанавливаются сельхозпредприятия. Поля засеваются пшеницей. На освобожденных территориях принимаются все российские телеканалы, распространяется новая издаваемая в Моздоке газета "Чечня свободная". Восстановлено снабжение газом и электричеством. Работают по два рейсовых автобуса в каждом районе. По "железке" между Моздоком-Червленной-Узловой и Кизляром курсирует паровоз, который бесплатно развозит пассажиров.

В Чечне воочию убеждаешься, что победа в республике возможна только в случае, если на освобожденных территориях будет налажена мирная созидательная жизнь и если будет что сравнивать жителям Чечни, в том числе воюющим сейчас против федералов.