Российская экономика все еще не нащупала дна

Замедление инфляции не подтолкнуло население к покупкам. Фото Reuters

Российские власти настойчиво сообщают о преодолении страной кризиса, нижней точки или дна. А некоторые инвестбанки уже предлагают зарубежным инвесторам обратить пристальные взоры на Россию и воодушевиться потенциалом будущих реформ. Одновременно с этим специалисты Центра развития Высшей школы экономики (ВШЭ) сообщают, что наша экономика все еще ищет дно. А опросы топ-менеджеров показывают, что российский бизнес начинает бояться самых разных вещей – от новых курсовых колебаний до будущих пандемий. Такое «разнообразие» противоречащих друг другу оценок вряд ли добавит инвесторам уверенности в российской экономике.

Зарубежным инвесторам уже сейчас нужно вкладываться в российскую экономику. Об этом объявили аналитики инвестбанка «Ренессанс Капитал», который специализируется на инвестициях в развивающиеся рынки. Они считают, что страну ждет улучшение многих экономических показателей и даже повышение суверенных кредитных рейтингов. В базовом сценарии инвестбанка при нефти 45 долл. за баррель снижение российского ВВП по итогам 2016 года составит лишь 0,6%. Если же нефть будет стоить более 50 долл. за баррель, тогда экономика выйдет в рост. Аналитики банка ждут повышения суверенного кредитного рейтинга страны – правда, не в 2016 году. Также они видят потенциал для ослабления западных санкций против России. Наконец, большие надежды они возлагают на будущие экономические реформы, которые сейчас обсуждаются в стране на самом высоком уровне при участии противоборствующих групп экспертов.

Оптимизм инвестиционных банкиров не слишком разделяют российские экономисты, которых к неутешительным выводам приводят апрельские данные Росстата. «Все основные виды экономической деятельности (кроме сельского хозяйства) продемонстрировали снижение», – подчеркивают в Центре развития ВШЭ. Снижение, несмотря на стабилизацию в марте, возобновил потребительский спрос. «Розничный товарооборот за месяц сократился на 0,3%, демонстрируя почти беспрерывное падение на протяжении 16 месяцев. Не смогло подстегнуть рост потребления товаров даже замедление роста потребительских цен с 1% в январе до 0,4% в апреле», – сообщают в ВШЭ. О проблемах с потребительским спросом свидетельствуют также новые данные по продажам легковых автомобилей. Так, в мае продажи легковых и легких коммерческих автомобилей в РФ сократились на 14,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, сообщила вчера Ассоциация европейского бизнеса.

Не лучше ситуация и в других отраслях. Например, как сообщают экономисты, наиболее негативный результат в апреле показало строительство, сократившись по отношению к марту на 5,8%. Тем самым сектор опустился даже ниже уровней июля–августа 2015 года, которые ранее были самыми низкими точками нынешнего кризиса. «С одной стороны, такое падение в апреле, особенно после активизации строительной деятельности в предшествующих двух кварталах, может носить временный характер. Но, с другой стороны, есть веские аргументы в пользу того, что ситуация в строительстве действительно неблагоприятная», – считает ведущий эксперт Центра развития ВШЭ Николай Кондрашов.

Несмотря на мартовский рост, в апреле ухудшилась ситуация и в промышленном производстве, которое упало, по собственным расчетам Центра развития, на 1,2%. В целом же экономическая активность сейчас снижается, о чем свидетельствует динамика индекса выпуска базовых видов экономической деятельности, который высчитывается ВШЭ. Во втором полугодии 2015 года этот индекс рос, плюсовые значения были и в феврале–марте, а в апреле он сократился на 1,9% в месячном выражении. «После семи месяцев в целом нейтральной динамики экономическая активность скорее держит курс на снижение. То есть полноценного отскока от дна не произошло: экономика продолжает углубляться в рецессию», – сообщает Центр развития ВШЭ. И если предположить, что экономическая активность, измеряемая этим индексом, останется на уровне апреля, тогда падение ВВП по итогам года составит более 1,5%, прогнозирует Кондрашов.

Есть два определения, что считать окончанием рецессии, напоминают в ВШЭ. Первое определение – техническое: рецессия окончена, если два квартала подряд фиксируется рост ВВП с очищенной сезонностью. Второе определение – комплексное: «Говорить о завершении рецессии можно только тогда, когда помимо роста ВВП наблюдается улучшение широкого перечня макроэкономических индикаторов, когда есть рост потребления и инвестиций, снижение безработицы и т.д.», – говорят в ВШЭ.

В отличие от экономистов российское правительство уже много раз проходило нижнюю точку кризиса. «Фактические данные показывают, что нижняя точка была пройдена где-то в середине прошлого года», – уверял ранее глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев. Со второй половины 2015 года российская экономика преодолевала чуть ли не каждый месяц новое дно (см. «НГ» от 20.02.16).

Как показывают опросы, топ-менеджмент российских компаний пока не верит в улучшение ситуации в экономике. Согласно опросу консалтинговой компании Ernst & Young (EY), в котором участвовало свыше 60 руководителей российских компаний, сегодня лишь 3% руководителей считает, что ситуация в экономике РФ улучшается. Для справки: в октябре 2015 года об улучшениях говорили 70% респондентов. Теперь почти треть опрошенных указывает на ухудшение экономической ситуации, хотя полгода назад о негативных тенденциях говорили лишь 4% респондентов. Большинство (66%) опрошенных топ-менеджеров сейчас называют ситуацию в стране стабильной. В октябре прошлого года о стабильности говорил каждый четвертый руководитель.

«Еще полгода назад участники исследования надеялись на быстрое восстановление экономики, высоко оценивая доходность компаний, стабильность и эффективность рынка капитала, а также доступность кредитных средств», – поясняют в EY. Новый опрос показал, что эти надежды не оправдались. Причем российские бизнесмены теперь испытывают страхи по самым разным – даже, казалось бы, далеким от экономики – причинам. Так, по мнению опрошенных, «наибольшей экономической угрозой для бизнеса в течение ближайших 6–12 месяцев» станет, во-первых, волатильность цен на сырье и курсов валют, об этом сообщает треть респондентов. А во-вторых, угроза пандемий, о которой сказали более 22% опрошенных. «Российские участники впервые отметили важность риска, связанного со вспышками опасных заболеваний (пандемиями), – замечает партнер EY Алексей Иванов. – Вероятно, это обусловлено спецификой деятельности компаний либо ведением бизнеса в определенном регионе».