Владимир Санько
Рея Кларка больше всего беспокоит повышение курса южноафриканского ранда.
Фото Михаила Циммеринга (НГ-фото)
– Господин Кларк, полтора года назад вы были полны оптимизма относительно скорого одобрения Еврокомиссией торгового соглашения между АЛРОСА и «Де Бирс». Однако уже пошел третий год с момента подписания, а вопрос еще не решен. Есть ли надежда на благоприятный результат?
═
– Сложившаяся ситуация наглядно показывает, как мало мы знаем о работе Брюсселя. Однако не все так мрачно. Мы постоянно ведем диалог с Еврокомиссией, и я думаю, что мы близки к решению вопроса. Сложность его обусловлена тем, что к диалогу привлечены кроме «Де Бирс» и АЛРОСА еще правительства – России и Саха (Якутии). В настоящее время наши отношения с АЛРОСА строятся на принципе «добровольный продавец – добровольный покупатель». К счастью, алмазный рынок был в достаточно хорошем состоянии, что нам существенно помогло. Плохо то, что сложившаяся ситуация вызывает неуверенность. Особенно она негативна для АЛРОСА, так как лишает ее возможности получать кредиты на Западе.
═
– Соответствует ли оговоренной в соглашении величине объем продаж со стороны АЛРОСА?
═
– Его точное значение является коммерческой тайной, но можно сказать, что он меньше предусмотренного соглашением (по данным АЛРОСА, 693 млн. вместо 800 млн. долл. – Прим. «НГ»).
═
– Вашу компанию не беспокоит, что все большее количество российских алмазов находит других покупателей на внешнем рынке?
═
– Могу сказать, что бизнес удовлетворяет обе стороны. Мы хотели бы большей определенности в наших торговых отношениях. Мы уже не являемся единственными покупателями российских алмазов на внешнем рынке. Указом президента российским гранильным предприятиям разрешено самостоятельно экспортировать до 15% необработанных алмазов куда угодно. Гохран больше не участвует в торговле с нами. Но это новые реальности, с которыми нужно жить. Джинна в бутылку назад не загонишь. «Де Бирс» желает иметь с АЛРОСА договор, который вносит определенность в наши торговые отношения.
═
– Нет ли элемента иждивенчества со стороны АЛРОСА, когда она снижает объемы продаж «Де Бирс», но в то же время в полной мере использует ценовую стабильность на мировом алмазном рынке, в основном обеспечивающуюся усилиями вашей компании?
═
– К сожалению, так себя ведут и другие производители алмазного сырья ≈ реализуют практически всю добытую продукцию без учета соотношения спроса и предложения сырья на рынке. Поэтому нас, конечно, волнует вопрос о возможности заключения договора о продаже алмазного сырья на 800 млн. долл.
═
– Какие проблемы возникли у «Де Бирс» с падением курса доллара относительно европейских валют? Изменилась ли ценовая политика?
═
– Мы рассчитываем спрос не только в долларах, но и в местных валютах. Для еврозоны алмазы действительно стали дешевле, но нужно иметь в виду, что 50% рынка ювелирных украшений приходится на США, где они продаются за доллары. Второй крупный рынок украшений с бриллиантами находится в Японии, чья валюта выросла не столь значительно, как евро. Для нас наибольшей проблемой стал рост южноафриканского ранда. Наши основные добывающие предприятия находятся в Африке, и потому повышение его курса относительно доллара значительно увеличило производственные издержки. Это одна из основных причин, по которой нам пришлось объявить о повышении цен на 3% с января.
═
– Но и в 2003 году цены на необработанные алмазы росли необычно быстро – на 10–12% процентов против среднегодового роста в 6–7%.
═
– Увеличению цен способствовал не только падающий доллар, что привело к удорожанию сырья. На рынке ювелирных украшений сложилась исключительно благоприятная ситуация, рост продаж на нем значительно опережал рост продаж на других рынках предметов роскоши.
═
– Складывается впечатление, что компания, после не очень добровольного ухода с Ломоносовского месторождения, разочаровалась в России. Это так?
═
– Причины уйти с Ломоносовского месторождения у нас были. АЛРОСА, конечно, находится в лучшем положении для того, чтобы его разрабатывать. Это не значит, что мы обиделись на что-то. Мы работаем в России много лет и хотим продолжать здесь работать. Нельзя изменить правила игры, просто обидевшись, – надо продолжать работать. И это находит подтверждение в инвестициях в Верхотине (месторождение в Архангельской области. – Прим. «НГ»). Мы подписали договор о проведении геологоразведочных работ на Лужской площади (в Ленинградской области). Можно сказать, что мы смотрим на наше будущее в России с оптимизмом.
═
– На Верхотинском месторождении вопрос о принадлежности лицензии уже решен?
═
– К сожалению, все это находится в процессе разбирательств. Компания ADC, в которой нам принадлежит 64%, все еще судится с «ЛУКОЙЛом». Пока нам отказывают в переводе лицензии на эту компанию, мы не можем продолжать там какую-либо работу, хотя нам очень бы хотелось. Этой проблемой занимались суды Стокгольма, Колорадо, российские, но проблема зависла.
═
– Сейчас АЛРОСА активно ищет партнера по освоению Ломоносовского месторождения. Были ли предложения о сотрудничестве с вашей компанией?
═
– Нет.
═
– А с вашей стороны такие предложения были?
═
– Нет, непосредственно российской компании мы таких предложений не делали. Но если смотреть на этот алмазоносный район в перспективе, то мы хотели бы там присутствовать. Поэтому мы инвестируем в Верхотину. Мы заинтересованы проводить геологоразведку в этом регионе. Ломоносовское месторождение – важная часть этой алмазоносной провинции. Поэтому мы верим в будущее.
═
– Насколько Лужский район перспективный?
═
– Сейчас мы там проводим аэрофотосъемку. Естественно, что мы бы там не работали, если бы не надеялись найти кимберлитовую трубку.
═
– Что препятствует приходу вашей компании для полноценной работы в России?
═
– Прежде всего компания желает иметь гарантии своих инвестиций. Сейчас, согласно действующему законодательству, мы в России не можем владеть контрольным пакетом в совместном алмазодобывающем предприятии. И наконец, мы должны иметь право свободно экспортировать свою продукцию. Но, как видите, это не столько препятствия, а скорее барьеры, которые нам предстоит преодолеть.
Дарья Гармоненко