Иван Чувиляев
Сам судебный процесс режиссер оставляет за скобками.
Кадр из фильма
Человек с комично оттопыренными ушами, похожий на смесь Брежнева и Вуди Аллена, переизбирался на пост премьер-министра Италии семь раз (правда, не подряд – он занимал пост по несколько раз в периоды с 1972 по 1973 год, с 1976 по 1979-й и с 1989 по 1992 год). Его звали Джулио Андреотти. Ему посвящен новый фильм Паоло Соррентино «Изумительный».
Эта фигура идеальна для байопика. Его бесконечное, казалось, правление завершилось шумным судебным процессом, где экс-премьера обвиняли в связях с мафией и заказных убийствах, а сам он воплощал для итальянцев власть во всех ее проявлениях: отрицательных, конечно, в первую очередь. Вот слово «воплощал» для Соррентино – ключевое.
Яркий представитель нового итальянского кино, Соррентино видит премьера-геронтократа не как преступника, у которого руки по локоть в крови, а как вполне комичного тихоню с запуганными жестами (он даже руку жмет как-то по-куриному), которого толпа то демонизирует, то превозносит (немудрено, что прототип главного героя высказался о своей кинобиографии крайне презрительно). Да и толпа тут не ахти какая: все товарищи по партии, умещающиеся за одним столом.
Именно этот контраст между образом правителя и старикашкой, который внимательно следит, как растворяются таблетки аспирина в стакане, волнует Соррентино. Судебный процесс здесь остается за скобками – финальные титры начинаются ровно тогда, когда судья объявляет начало первого заседания. Таким образом режиссер сразу отметает все самое неинтересное – то есть известное публике. Речи, борьбу и так далее. И сосредотачивается на куда более неизвестном: самой фигуре вечного премьера. И соответственно сворачивает с проторенной дорожки байопика о злом и преступном правителе – будь то хоть «Никсон» Оливера Стоуна (кстати, ближайший жанровый родственник «Изумительного» – но только по языку). Его не интересуют жанровые клише и традиционное развитие сюжета «мальчики кровавые в глазах».
Андреотти в исполнении Тони Сервильо, известного по «Гоморре» Маттео Гарроне, мучается только одним мальчиком кровавым (вернее, уже дедушкой) – похищенным и убитым «Красными бригадами» товарищем по партии христианским демократом Альдо Моро, который ему является в видениях. И то – пока Папа Иоанн VI предлагал террористам обменять Моро на себя, однопартиец Андреотти отделался обещанием не есть мороженого, если пленника «Бригад» когда-нибудь отпустят. Известен он был любовью к мороженому.
Соррентино не сосредотачивается на том, что главный герой – вовсе не герой и для власти негоден вовсе. Не сокрушается по этому поводу. Ну да, ситуация вполне абсурдная, ну и Андреотти здесь – человек абсурда. Не хрупкая персона, на которую взвалили непосильный груз, а такой пенсионер, которому приходится изображать карманного монстра со стальным взглядом. И рано или поздно придется остановиться на чем-то одном, и в данной ситуации – окаменеть в состоянии стоеросового монстра.
Раз вся нагрузка в фильме целиком лежит только на главном герое – тут особый разговор стоит вести о Тони Сервильо. Он строит роль именно на этом превращении старичка, который смотрит телевизор на диване и подшучивает над супругой, в самого настоящего монстра. И с этой драматургией он справляется на ура – от превращения глаз не оторвать. Соррентино здесь остается только врубать музыку погромче с ухающими басами – для контраста со стоеросовым главным героем – и резать по живому цветами вырвиглаз.
Ну и напоследок: похоже, что «Изумительным» Соррентино создал прецедент – жанр политической монодрамы оказался к лицу исполнителю главной роли. В этом году должен выйти фильм про Горбачева, где Сервильо сыграет главную роль (не зря в одном из эпизодов «Изумительного» находящийся на переговорах в Москве Андреотти, сидя под портретом Ленина, подтрунивает над знаменитыми лысиной и пятном). Только бы не повторял с превращением – у нас это не прокатит.
