Черно-белый фильм

Первый законно избранный чернокожий президент ЮАР, Нельсон Манделла (Морган Фримен) отменил Апартеид, но расовую проблему не решил. Теперь в меньшинстве оказалось белое население. В это время национальная сборная по регби, сплошь состоящая из белых игроков, проигрывает решающий матч. Тут Манделле и приходит в голову идея примирить белое и черное население, проведя в Северной Африке чемпионат мира по регби и одновременно расположив к себе капитана сборной Франсуа Пьенара (Мэтт Деймон).

Живописуя президентство Манделлы (достаточно короткое, кстати ≈ пять лет), Иствуд рисковал снять второй «Гран Торино», историю честной, злой и мускулистой старости. Но ему хватает вкуса не наводить оптику строго на главного героя: иначе получилось бы черезчур банальное высказывание. Режиссер берет не самые героические эпизоды биографии героя ≈ не борьбу в рядах Африканского Национального Конгресса, не заключение и не отмену Апартеида, а вполне тихое время президентства, лишенное особого романтического ореола. Да и роль великого чернокожего реформатора здесь играет Фримен ≈ актер с самым постоянным, никогда не меняющимся амплуа, вечный добрый дедушка с мудрым взглядом и теплыми сухими ладошками. Здесь он ≈ только символ, знак, но ни в коем случае не главный герой.

Количество трактовок «Непокоренного» в контексте творчества Клинта Иствуда неисчерпаемо ≈ но и очевидно, что в его фильмографии эта работа стоит особняком. Не только потому, что это первая лента, снятая «Грязным Гарри» после ухода из актерской профессии ≈ при желании этим фактом можно объяснить то, что теперь у Иствуда-режиссера руки развязаны, и он смог с чистым сердцем снять моралите, доказывающее всем давно известные истины, но именно в силу своей старомодности безумно привлекательное.

В поле зрения Иствуда ≈ не человек, а отношения людей ≈ в первую очередь, Манделлы и Пьенара - и тем самым «Непокоренный» превращается из байопика в эпос, историю не человека, а народов. Кажется, только Иствуду позволительны такие массштабы идеи при вполне скупых средствах. Камера постоянного напарника Иствуда Тома Стерна (того самого, который работал с Луниным над «Царем») фиксирует действие предельно сухо и без изысков, чтобы в кульминационный момент решающего матча сорваться на замедленную съемку и в течение десяти минут трубить осанну дружбе народов. В этом пугающем своей банальностью и длиннотой эпизоде ≈ весь фильм. Одновременно и щиплешь себя за руку ≈ старик серьезно думает, что этот прием, миллион раз спародированный и ставший уже общим местом, сработает? - и ловишь на мысли, что работает, и еще как. Причем непонятно, как и почему все эти пляшущие вокруг забегаловок негры и братающиеся на улицах жители ЮАР выглядят не пошлятиной, а элементом высокой драмы. Здесь Иствуд определенно берет верх своей харизмой, распространяющейся далеко за границы экранных образов и экрана вообще.

Можно сказать, что Иствуд в «Непокоренном» сделал ровно то, что пытался создать последние годы, и чего ему не позволяла камерность и зацикленность на актерах (ближе всего он подошел к этой цели в дилогии «Флаги наших отцов» - «Письма с Иводзимы») ≈ снять эталонную морализаторскую драму о мире во всем мире и прочих простых истинах, равную по значимости золотым голливудским лентам, а по замыслу ≈ почему бы и нет - «Рождению нации». Пусть банальную и в мыслях, и в изобразительных средствах, пусть старомодную но ≈ работающую. Чего-то подобного можно было бы ожидать от вторых «Утомленных солнцем», если бы мы все их не видели - совершенно дикого, но берущего за душу зрелища.

Одним словом, избежав второго «Гран Торино», Иствуд поступил ровно так, как поступил бы Уолт Ковальски, будь он режиссером: по-королевски дал бы величественную и массштабную драму, пусть и старомодную. В этом смысле кто тут этот самый Непокоренный определенно становится ясно.