Дорога перемен, ведущая обратно

А как красиво начиналось!.. Питер Сарсгаард в роли обольстителя и номинантка на «Оскара» Керри Маллиган.
Кадр из фильма «Воспитание чувств»

Начало 60-х. Школьница Дженни (Керри Маллиган) носит полосатый шарфик, играет на виолончели и с мечтательным видом слушает песни про небо Парижа – мечтает переехать на берега Сены, слушать Жака Бреля и приобщаться к миру прекрасного. Как-то ее подвозит до дома парень по имени Джек (Питер Сарсгаард), который является ее идеалом по всем параметрам – дарит букеты, общительный. А главное – знает все про Равеля, джаз, коктейли, любит загородные поездки и умеет нравиться родителям. Естественно, после этой встречи мечты об Оксфорде и полосатые шарфики летят в тартарары...

Если вкратце, классическую мольеровско-островскую ситуацию «девочка не с теми связалась» Шерфиг накладывает на реалии 60-х и совмещает с кинокомедией нравов, где друг другу противопоставляются «дивный новый мир» и чопорно-серый быт, из которого грех не сбежать. У абстрактного Мольера-Островского дрянная девчонка бежит сломя голову в яркий, сверкающий бездельем и богатством мир, чтобы расшибить себе лоб и вернуться с повинной в отчий дом. У Уотерса и его эпигонов барышни рвут с тухлым мещанским бытом ради разгульной бандитско-рокнролльной жизни. У Шерфиг же, при явном родстве сюжетов, все происходит иначе. Она расставляет акценты так, что линия конфликта проходит не между красочным миром джаза и баров и скучным серым мирком, где предел мечтаний – Оксфорд, а между возможностью сиюминутного счастья и реальностью вечной стабильности. Сама героиня это подтверждает, когда сквозь слезы говорит директрисе колледжа: «У меня есть выбор. Или делать что-то скучное и трудное, или выйти замуж за своего любимого еврея».

«Воспитание» во многом рифмуется с «Дорогой перемен» Сэма Мендеса: то же стремление в абстрактный Париж, то же желание жить новой жизнью. Но здесь все списывается на молодость героини. Пусть само название подталкивает к тому, чтобы обозвать фильм романом воспитания (вот каковы злонравия плоды!), но он представляет из себя в чистом виде то, что называется молодежными драмами. И в этом, пожалуй, главная ценность фильма и его уникальность. В сюжет, давно уже привыкший к мюзикловой пестроте, Шерфиг приносит нужный драматизм и меланхоличность. Камера статична, цвета холодны. Пестрота – где-то там, за кадром, а внутри – холодный и неуютный старомодный мир, тихий мещанский быт, который как ни раскрашивай – все одно и то же получится. И только поэтому вожделенный Париж в «Воспитании» выглядит вставной новеллой, может быть – вообще сном или где-то мельком увиденной кинохроникой. Если бы американская чета из «Дороги перемен» до Парижа наконец добрела – нашли бы только собственное о нем представление, и вот тут началась бы настоящая трагедия.