Иван Чувиляев Название фильма не обманывает - отсылка к эпопее про маньяка в хоккейной маске тут неспроста. Как и все прочие отсылки. Что могло бы фильм вывести с уровня очередного "Нашего ответа Тарантино" на какую-то более удобоваримую орбиту. Но не вывело.
В безымянном городе орудует маньяк. Каждую пятницу мамаши прячут детей, улицы пустеют, граждане скрываются в квартирах, а кто-то и вовсе предпочитает уехать на пару дней подальше. Те, кто не успевает спрятаться, тут же гибнут. У маньяка, конечно, есть достойный противник - честный следователь "с судьбой" (Никита Высоцкий), который его вот-вот поймает. Но у следователя есть тупейший начальник (Михаил Ефремов), который ему, и без того нервному и контуженному, постоянно кровь портит и мешает бороться с преступностью. Что и дает о себе знать. Стоит маньяку попасться в лапы честному оперу, как начинается русская народная резня бензопилой.
Уже даже самые непонятливые продюсеры, кажется, смекнули, что за слоган "наш ответ Тарантино и Родригесу" можно в приличном обществе получить по морде. Все эти "трем им нос" - наверное, самые жуткие порождения постоянно встающей с колен отечественной киноиндустрии. Так что фильм "Пятница, 12" сразу, как только создатели его окрестили именно таким "ответом", был обречен на провал и на то, чтобы этих самых создателей закидали шапками. Ясно, что ждет зрителей: менты, бандиты, не смешные шутки ниже пояса, да еще вечный несчастный Михаил Ефремов... И вдруг - о чудо! - "Пятница" из контекста этих нелепых, вычурных и глупых "ответов" выпадает.
Владимир Зайкин пошел на удивление верным путем. На удивление - потому что от автора сценария фильма "Шекспиру не снилось" и от человека, который лет двадцать уже как балует публику комедиями "На кого бог пошлет" и "Любовь зла..." с Натальей Крачковской и Станиславом Садальским - так вот, от этого своеобразного персонажа даже тени здоровой, профессиональной иронии ожидать трудно, не то что какого-то мастерства и ловкости. Но тем не менее. Никакого гиньоля в самом сюжете не запланировано. То есть вся "родригесовщина" тут понята изначально верно, Зайкин понимает, как сделаны и "Бешеные псы", и "Однажды в Мексике". Как набор штампов, которые поданы с полным осознанием их избитости. То есть должно присутствовать то, что Брехт называл "отчуждением". Штампы в "Пятнице" как раз - самый сок. Контуженный следователь с постоянным закадровым монологом, да еще и сын, простите, Жеглова; затюканный маньяк-очкарик, да еще становится жертвой (разрази меня гром, Зайкин помнит "М" Фрица Ланга). Наконец, ближе к финалу открывается еще и любовная линия, связанная со следователем и оформленная уже вовсе в какой-то японский блокбастер 70-х. На этом фоне уже даже и писающий Михаил Ефремов оказывается какой-то тонкой концептуальной игрой.
Все было бы вовсе распрекрасно, если бы на свете жили только Тарантино, Зайкин да сценарий "Пятницы". Но есть тут, знаете ли, еще очень много людей. И вот они всю веселую игру режиссеру и портят. Может быть, так и надо, по мнению Зайкина, но актеры просто до отвращения стоеросовые. Ладно Никита Высоцкий, у которого степень драматизма выражается степенью выпученности глаз, - эка невидаль. Ладно маньяк, весь характер которого создатели фильма попытались утрамбовать в комичные гигантские очки. Но тут, кажется, нет ни одного актера вообще - все до единого играют как менеджеры среднего звена на капустнике к двадцать третьему февраля. Все прописанные Зайкиным цитаты и штампы играют предельно серьезно, без всякого отчуждения и даже тени иронии. Высоцкий, кажется, даже пытается играть какую-то высокую любовь и драматургически обосновать контузию. В результате передразнивание обернулось серьезным копированием. И отчуждения не получилось. Снова не фильм, а пшик, пустое сотрясение воздуха. Пусть фильм, говорят, и малобюджетный, но все равно жалко. Кризис на дворе все-таки могли бы этот малый бюджет потратить с большим толком, чем копировать пошлейшие штампы.
