РАО имеет право

В апреле 2001 года на сцене Театра эстрады прошла шумная премьера пластического спектакля "Грезы любви" в постановке хореографа Аллы Сигаловой. Исполнял "Русский Имперский балет". Сольные партии танцевали сама Сигалова и руководитель Имперского балета Гедиминас Таранда. До сентября все было хорошо, но вдруг оказалось, что у партнеров разные взгляды на то, кому балет принадлежит. В результате на сегодняшний день существуют два спектакля: один старый, "Грезы любви", им владеют Сигалова, Театр эстрады и продюсер Натан Шлезингер. И второй, поставленный в "Русском Имперском балете": здесь считают, что идея была общая, и отдавать удачную находку не хотят. У "имперцев" поставлен тоже балет-танго, но с другой хореографией и музыкой, с измененным названием "Грезы любви (Последнее танго)", что и было зарегистрировано в РАО.

История эта - классический случай, достойный быть вписанным в учебники юриспруденции в главу "Последствия несовершенного законодательства и отсутствия государственного института охраны авторских прав". Всем нужен обновленный закон, учитывающий сегодняшнюю ситуацию, когда можно официально собирать приличные "поспектакльные".

Гедиминас Таранда, руководитель "Русского Имперского балета": "15 апреля состоялась премьера, до середины лета спектакль игрался на сцене Театра эстрады, потом труппа "Имперского балета" ушла в отпуск. Когда мы вышли, у Театра висели афиши нового спектакля. По-прежнему упоминалась марка "Имперского балета", хотя мы уже не танцевали.

Вскоре мы уехали на гастроли в Финляндию с тремя программами, одна из которых включала и "Грезы любви". В тот момент, в сентябре, авторские права на спектакль принадлежали Алле Сигаловой, но у нас были совместные обязательства перед финскими партнерами, которые надо было выполнять. И мы сделали свой спектакль, со своим либретто и хореографией Георгия Ковтуна. Уехали на гастроли в Израиль, и вскоре туда приехала Алла Сигалова со своим спектаклем. Разразился скандал.

На наш спектакль в Израиле были приглашены независимые эксперты, которые признали наш спектакль отдельным самостоятельным произведением. Прошу заметить, что "Русский Имперский балет" не получал и письма Аллы Сигаловой о запрете играть спектакль, в названии которого присутствуют слова "Грезы любви".

Натан Шлезингер, продюсер: "Конфликт ожидаемый. Потому что, когда мы отыграли летние спектакли, произошла история, которую я счел мальчишеством. Таранда в начале июля сказал Сигаловой: "Зачем нам Натан? У меня есть люди, которые нам обеспечат дальнейшую жизнь спектакля". А я уже сделал спектакль: Георгий Алекси-Месхишвили построил декорации, Александр Васильев пошил костюмы. С этими всемирно известными людьми я работал без договоров. Но я всю жизнь работал с известнейшими актерами - и никогда ни с кем не заключал контрактов. Конечно, мы должны были зарегистрировать права раньше, но именно финские гастроли Таранды толкнули нас на поход в РАО".

Алла Сигалова, хореограф: "Оттого что нет жесткого законодательства, нет повода делать жесткие контракты: мы в любой момент можем с этим контрактом сходить в туалет. Многое делается на личном контакте. И на Западе то же самое.

А оттого что на ярмарке в Коньково продаются платья с лейблом "Гуччи" или "Ферре", ни "Гуччи", ни "Ферре" не прекращают свою деятельность, все знают, что это подделка".

Владимир Твердовский, председатель Российского авторского общества: "РАО имеет право выдать разрешение на использование произведений, собрать за их использование деньги и выплатить автору. Вот цель регистрации в РАО, которая не является фиксацией авторского права. Подписывая стандартное лицензионное соглашение, автор берет на себя ответственность за создание конкретного произведения. Если возникает какой-то спор между авторами, РАО выходит из этой ситуации и ждет решения суда. Как только у нас появляется документ, говорящий о том, что кто-то присвоил права на чье-то произведение, РАО информирует об этом пользователей и аннулирует регистрацию.

Этот принцип работы соблюдается во всем мире, по той же схеме работают 120 наших партнеров. Регистрация в РАО ни в коей мере не связана с фиксацией авторского права. Закон об авторском праве прямо говорит о том, что идеи не охраняются, поскольку витают в воздухе, а охраняется только нечто материальное, воплощенное. При необходимости назначается экспертиза.

Обезопасить себя можно так: запечатайте то, что считаете своим - стихотворение, либретто, снятый на видео спектакль, - в конверт, отправьте на свой собственный адрес заказным письмом и держите, не вскрывая конверта, до случая. Дата, указанная на почтовом штемпеле, поможет вам в суде, если дело до того дойдет. Но и эти действия все равно могут быть только одним из доказательств. Стопроцентным доказательством является только патент".

Виктор Чернышев, гендиректор "Моспатента": "В России из-за отсутствия государственного института, отвечающего за защиту авторского права, далеко не все и не всегда можно авторски зарегистрировать в соответствии с действующим законодательством. Государство должно понимать, что система авторского права, существовавшая при социализме, не может работать сейчас. В Госдуму периодически попадают проекты документов, связанные с авторским правом, но они никем не лоббируются в силу невысокой финансовой стоимости вопроса по сравнению с промышленным сектором экономики".

Итак, идея беззащитна изначально. Об этом говорит закон РФ об авторском праве от 3 августа 1993 года: "Авторское право не распространяется на идею, методы, процессы, системы, способы, концепции, принципы, открытия, факты".

Но и незащищенность автора из-за отсутствия необходимых институтов закреплена государством. Интеллектуальные заимствования - вещь трудно определяемая и доказуемая, авторы - люди творческие, судиться им неохота. А суд остается единственной инстанцией, которая решает сегодня авторские проблемы. Та же библиотека конгресса в Соединенных Штатах легко регистрирует за гражданами авторские права установленного в США образца, и стоит это 20 долларов. Но подлинного авторства не проверяет: любой может зарегистрировать на себя "Евгения Онегина". "Автором" он, правда, будет только до решения суда.

Заимствования и споры неизбежны, взору предстает совершенно хармсовская картинка: издательства, дизайнерские бюро, киностудии и театры - на замке. На дверях таблички: "Ушли в суд. Вместо того чтобы жить и работать".