Французский балетмейстер для Большого театра

	Пьер Лакотт на репетиции балета "Дочь фараона". Фото Игоря Ромашкина

В НАЧАЛЕ мая Большой театр покажет премьеру - балет "Дочь фараона". Спектакль, действие которого происходит в условном древнем Египте, был впервые показан в Петербурге в 1862 году, несколько десятилетий пользовался огромной популярностью. В 20-е годы "безыдейный" балет был снят с репертуара. Теперь хореография "Дочери фараона" почти утрачена. В ГАБТе осуществляется его реконструкция, для чего приглашен французский балетмейстер Пьер Лакотт, известный в мире специалист по воссозданию старинных балетов. Накануне премьеры хореограф рассказывает "НГ" о своем проекте.

- Этот балет меня всегда особо интересовал как веха в истории танца и первый большой балет Мариуса Петипа. В прошлом столетии бесчисленное количество раз он прошел в Большом театре Петербурга, где и был поставлен, потом его продолжали давать и в Мариинском театре. Все великие русские балерины очень любили этот балет. Мой педагог во Франции, бывшая балерина Императорского театра Любовь Егорова, в молодости танцевала в этом балете. И очень много мне рассказывала о нем, так же как и Матильда Кшесинская. Я встречался с Ольгой Спесивцевой в Америке, и она спросила меня: "Почему вы не вернете на сцену "Дочь фараона"? Когда Рудольф Нуриев стал руководителем балета Парижской оперы, он хотел, чтобы я у него сделал этот спектакль. Так получилось, что я осуществил тогда другой проект, но идея запала в душу. Когда мне предложили поставить "Дочь фараона" в Большом театре, я с радостью согласился. Так началось это приключение.

- В балетном наследии есть лишь три балета Чайковского, в которых великая музыка. Я не могу сказать, что музыка Пуни хуже, чем в большинстве других старинных партитур. И Минкус, и Дриго, и другие балетные композиторы не создавали шедевров. Возьмите "Дон Кихота" - вы ведь не пойдете слушать эту музыку в консерваторию, но балет все равно великолепен. Что касается либретто, то в "Баядерке" либретто ничуть не лучше, но спектакль тем не менее идет по сей день. Все старинные либретто экстравагантны и неправдоподобны, что не мешает популярности спектаклей.

Если балет имел успех в течение многих лет - значит, на это была причина. В "Дочери фараона" блистательная хореография Мариуса Петипа, и это феерическое зрелище со множеством участников. К тому же действие балета - сон, а не реальность, все привиделось главному герою - англичанину, накурившемуся опиума в древней египетской пирамиде.

Публика любит такие спектакли, как "Дочь фараона", в них можно уйти в мечты и фантазии, оторваться от реальности. Такие балеты дают исполнителям потрясающие роли. Здесь есть актерская пантомима и много разнообразного танца. Поэтому "Дочь Фараона" успешно шла и в Москве - как в постановке Петипа, так и в версии Александра Горского.

- Прошлое классического балета - это нечто довольно странное. Когда много лет, как я, занимаешься историческими розысками, то понимаешь, что "Жизель" - это во многом повторение "Сильфиды", в "Баядерке" та же история, что в "Тени", и вообще все старинные балеты копируют друг друга. Во Франции с середины XIX века более полстолетия не шла "Жизель", хотя она была создана в Парижской опере, но потом забыта. Когда Дягилев привез русский вариант "Жизели" во Францию, там сказали: "Что это такое? Неужели это французский балет и французская музыка?" Но потом все великие балерины захотели танцевать "Жизель". Потому что им напомнили о забытом богатстве.

Всю свою молодость я прожил в русском балетном классическом репертуаре, изучал и люблю его. Я знакомился с хранящимся в Гарварде архивом режиссера Мариинского театра Сергеева, который в начале века зафиксировал почти все балеты тогдашнего репертуара. Но, к сожалению, его записи по "Дочери фараона" неполны. Можно узнать, когда госпожа Анна Павлова (кстати, она обожала этот балет и танцевала в обеих версиях - и петербургской, и московской) появлялась на сцене справа или уходила влево, но очень многого не хватает. Я смог найти только три вариации. И предпочел заставить работать свою память и знания. Теперь в Большом восстанавливается старинный балет с новой хореографией в стиле эпохи, в духе Петипа. "Дочь фараона" создавалась на стыке романтизма и академического балета, и хореография должна отражать эту двойственность. Романтизм - это сцены в подводном царстве Нила и сама ситуация сна, столь часто используемая в романтических балетах. А более поздний стиль, разработанный Петипа в России, - это "действенный танец" во дворце фараона.

Я вспомнил о всех балетных па прошлого века. Они всегда состоят из быстроты и лиризма. Кшесинская рассказывала мне о количестве танцовщиков в массовых сценах, Фелия Дубровская в наших беседах вспоминала подробности, а Егорова, с которой я работал более 20 лет, показывала отдельные движения и пантомиму, говорила о характерах ролей и эволюции персонажей. Я счастлив, что могу вернуть к жизни партию дочери фараона Аспиччии, роль, которую Егорова очень любила.

Кроме того, я дал больше танцев главному мужскому персонажу. В Петербурге Никита Долгушин показал мне подлинную вариацию служанки Рамзеи, а в Париже наш знаменитый танцовщик Жан Бабиле (он был учеником русского танцовщика Александра Волинина) дал текст мужской вариации Горского. Это будет единственная вставка из Горского. Все остальное ориентировано на подлинник Петипа.

- К сожалению, нет, хотя я много с ней разговаривал и очень на это надеялся. Марина Тимофеевна сказала, что она танцевала эту партию лишь дважды, прошло 70 лет, и это слишком большой срок.

- Да, но в духе прежнего оформления. Кое-где я внес изменения, но, конечно, я не мог обойти вниманием необыкновенную работу XIX века художника Роллера - грандиозную перспективу дворца фараона во втором акте. Что касается костюмов, среди них есть и полностью соответствующие оригиналу. Например, некоторые костюмы министров или второе одеяние Аспиччии из сцены охоты: это именно тот костюм, в котором танцевала Кшесинская и другие балерины. Хотя мужские костюмы в балете в конце века были лучше женских, потому что тогда хотели, чтобы женские костюмы были скорее по тогдашней моде, чем в духе древнего Египта. Я привнес немного больше "древности", хотя балетные пачки, конечно, остались.

- "Бриллианты" будут, но не слишком много. Я упростил сцену с "живыми кариатидами", но все равно это смотрится эффектно: массовые сцены с детьми, корзины на головах, вазы и т.д. Фонтан я убрал, потому что есть очень похожая сцена в "Корсаре". Лошадь и обезьянка - обязательно будут. И "лев", нападающий на Аспиччию, от этого хищника ее спасает английский лорд. Кстати, вы знаете эту смешную историю со львом, которая случилась при Петипа? Льва исполнял танцовщик, и однажды он заболел. Пришлось срочно вводить другого артиста. Ему показали, как на сцене по ходу действия надо прыгнуть с моста, с высоты на невидимый зрителю матрас. И на спектакле, перед тем как броситься, лев перекрестился на глазах публики - и кинулся в пропасть. Зал хохотал от души.

- Они открыты новому, и они решили доказать себе и мне, что могут справиться с новым стилем. В "Дочери фараона" соединение двух школ танца - русской и французской. Здесь трудная техника, исполнить ее - все равно что скрипачу сыграть Паганини. И в Парижской опере у танцовщиков были трудности, когда я восстанавливал "Сильфиду", и Екатерине Максимовой было сначала нелегко, когда она репетировала старинный балет "Натали".

Я доволен артистами, которых отобрал для моего балета: это Нина Ананиашвили, Надежда Грачева, Светлана Лунькина, и солисты: Сергей Филин, Николай Цискаридзе, Дмитрий Белоголовцев. Жаль, что в премьерных спектаклях из-за травмы не сможет выступить талантливый Дмитрий Гуданов. Мне очень нравятся молодые балерины Анастасия Горячева и Мария Александрова. Я прочу им большую карьеру.