Независимы

Албанская община Черногории обеспечила успех референдума.
Фото Reuters

Три года и три месяца просуществовало не имевшее прецедентов в истории международного публичного права образование – «Государственное сообщество Сербии и Черногории», а по-народному – «Солания», в соответствии с фамилией ее юридического «отца». Конец этому образованию положили результаты референдума, состоявшегося в Черногории 21 мая с.г. В субботу вечером парламент Черногории принял декларацию независимости.

Тем самым завершился процесс распада СФРЮ, начавшийся в 1991–1992 гг. с отделения Словении, Хорватии, Македонии, а также Боснии и Герцеговины. В более глубоком историческо-юридическом смысле все теперь полностью вернулось к положению на момент 30 ноября 1918 года, то есть накануне создания Королевства сербов, хорватов и словенцев (впоследствии Королевства Югославии).

По истечении 88 лет Черногория вернула себе государственную независимость, признанную еще на Берлинском конгрессе 1878 года – наравне с Сербией. В анализ того, в чем заключается различие между черногорцами и сербами, лучше не вдаваться, ибо это неясно даже многим черногорцам и сербам.

С другой стороны, обе республики уже несколько лет фактически существуют как независимые государства: у них нет единой валюты, налоговой и таможенной систем. Тем не менее споры о том, нужно ли было восстановление независимости де-юре и что в итоге выиграла Черногория, начались сразу же после обнародования предварительных официальных результатов референдума. Ясно, что эти споры будут продолжаться еще долго.

Черногорское руководство и, в частности, премьер-министра Мило Джукановича принято обвинять в том, что независимость ему нужна была для сохранения личной власти, которая стала его «частным» государством. Без этого, дескать, рано или поздно ему было бы не миновать ареста в связи с ведущимся против него в Италии следствием по делу о контрабанде сигарет в страны ЕС в 90-е годы. Результаты же референдума оспариваются в связи с ничтожно малым перевесом в полторы тысячи голосов, которые и «потянули» в пользу независимости.

При этом упускается из виду, что из-за малочисленности черногорского электората (менее 500 тысяч человек) при любых выборах определяющее значение там может иметь даже дюжина голосов.

В Брюсселе, уже привыкнув к причудам братьев-славян, мудро настояли на том, чтобы председателем центр-избиркома был иностранец – представитель ЕС Франтишек Липка с правом решающего голоса. Это было необходимо, потому что заранее было известно, что проигравшая сторона наверняка постарается создать патовую позицию.

Плюсы и минусы для Черногории

Что же выиграла Черногория, отделившись от Сербии? Речь идет о миниатюрной стране, имеющей чрезвычайно выгодное экономико-географическое положение. С запада она граничит с Хорватией, и черногорское побережье Адриатического моря является органическим продолжением хорватского. Из года в год сюда устремляется все больше туристов из Западной Европы.

В политическом смысле независимость освобождает Черногорию от тяжкого «гаагского» бремени, ибо никто ей лично не предъявляет обвинений в укрытии военных преступников. Подгорица избавлена и от проблемы определения окончательного статуса албанонаселенного края Косово.

По первым оценкам черногорских и сербских экономистов, Черногория будет продвигаться по пути к ЕС быстрее, чем Сербия, а ее экономику ожидает ускоренное развитие, в то время как Сербии грозит стагнация. В этой связи не случайным выглядит тот факт, что в Черногории уже некоторое время действуют генконсульства или иные представительства многих стран, включая все государства – постоянные члены Совета Безопасности ООН.

Каковы же минусы независимости? Уровень жизни черногорцев может упасть, а он и так невысок. Причина прежде всего в том, что сельскохозяйственную продукцию Черногория получает в основном из Сербии, а с обретением независимости цены на нее наверняка подскочат.

В «общенародном» смысле куда более важное значение имеют два других аспекта – студенческий и медицинский. Уже давно в Черногории предпочитают отправлять молодежь на учебу в сербские вузы, причем за счет сербского бюджета. По завершении учебы эти молодые люди, как правило, остаются в Сербии, устраиваясь по протекции земляков главным образом на государственную службу. Нередко такие черногорцы становятся «большими людьми» – примером может служить нынешний министр внутренних дел Сербии Драган Йочич. В Сербии уже давно сформировалось так называемое «черногорское лобби».

Число постоянно проживающих в Сербии черногорских граждан, жизненно заинтересованных в сохранении статус-кво, достигает почти 300 тыс. человек. Именно они выступали в качестве самых ярых противников черногорской независимости, создав «Союз за единое государство». Как бы там ни было, теперь черногорским студентам придется наравне с другими иностранцами оплачивать свое обучение в Сербии, к чему они, мягко говоря, не привыкли. Еще менее приятной новинкой станет необходимость оплачивать по «иностранным» ставкам медицинские услуги в сербских здравоохранительных учреждениях, где черногорцы также лечатся в массовом порядке.

Власти забыли о независимости Сербии

Итоги референдума в Черногории вызвали шок в правительственных сербских кругах. В первые же после референдума дни многие в Белграде обратили внимание на тот парадоксальный факт, что уже упомянутый ничтожный перевес голосов вновь принес независимость не только крохотной Черногории, но и самой Сербии, население которой в десять раз больше черногорского.

Сербское правительство не только не удосужилось выяснить мнение своего народа, но, наоборот, заняв изначально отрицательную позицию по отношению к планам черногорского руководства, утверждало, что сербы поголовно за сохранение совместного государства. И это при том, что, согласно всем опросам общественного мнения, в случае проведения аналогичного референдума в Сербии, большинство в пользу ее независимости было бы куда более весомым. Уже после обнародования первых результатов в Черногории на белградских улицах люди сплошь и рядом восклицали «Слава Богу!»

Премьер-министр Сербии Воислав Коштуница и близкие к нему националистическо-клерикальные круги были убеждены, что Джукановичу не удастся набрать необходимого большинства. Придя в себя, они прибегли к уже ранее опробованным «аргументам»: Джуканович-де «выехал» на голосах национальных меньшинств, то есть албанцев, боснийцев и хорватов, которым ненавистно все сербское. Между тем предполагаемый расклад был известен заранее как с региональной, так и национальной точкек зрения. Совсем уж скандально выглядели выступления советников Коштуницы Слободана Самарджича и Александра Илича по государственному сербскому телевидению в день референдума. Первый прибег к языку, характерному для времен правления Милошевича. Второй прямо пригрозил уголовным преследованием представителям независимых наблюдательных организаций за обнародование «неподтвержденных» данных о победе блока Джукановича.

Отрезвляюще на Коштуницу и его черногорских союзников повлияли визиты в Подгорицу президента Сербии Бориса Тадича и заместителя министра иностранных дел России Владимира Титова (это было расценено как предпризнание свершившегося факта), а также бурная деятельность министра финансов Сербии Младжана Динкича.

Последний тут же занялся поиском кадров для министерств иностранных дел и обороны, которые до сих пор действовали на уровне государственного сообщества, а отныне должны перейти к Сербии. Под угрозой оказался коалиционный союзник Коштуницы Вук Драшкович, занимающий пост министра иностранных дел СиЧ. Не говоря уже о явном намерении Динкича усадить в это кресло какую-либо персону из руководимой им «Группы-17 плюс», он совершенно открыто дает понять, что независимость Сербии для него уже наступила.

В этой связи для Сербии открывается и еще одна возможность: до сих пор посты в дипломатических представительствах за рубежом распределялись пропорционально между представителями Сербии и Черногории. Так, пост посла в Москве принадлежал черногорцам. Теперь Сербия могла бы иметь там своего человека. Однако с учетом расклада политических сил в российскую столицу скорее всего отправится не специалист, а очередная «темная лошадка».

Преимущества и проблемы Белграда

Обретение независимости принесет Сербии как преимущества, так и проблемы. Она является бесспорной правопреемницей государственного сообщества и в отличие от Черногории не нуждается в приеме в международные организации. Однако расторжение «брака» наверняка усложнит статус Сербии в процессе переговоров об окончательном статусе Косово.

Резолюция СБ ООН 1244 содержит положение о том, что этот край является составной частью Союзной Республики Югославии (впоследствии СиЧ). Неизвестно, согласятся ли остальные участники переговорного процесса с той трактовкой, что «по цепочке» правопреемства, ведущей от СРЮ через госсообщество СиЧ к Сербии, Косово должно оставаться в ее границах. Состоявшиеся до сих пор в Вене раунды сербско-албанских переговоров позволили выявить лишь согласие сторон в вопросе об отсутствии между ними всякого согласия.

Впрочем, отсутствие радужных для Сербии перспектив в этом вопросе объясняется, как показал черногорский случай, не только юридическими казусами. Вступая два года назад на пост премьер-министра, Коштуница дал три твердых обещания: быстро принять новую конституцию Сербии, обеспечить ускоренное продвижение к членству в ЕС и урегулировать отношения с Черногорией. Ни одно из этих обещаний не было выполнено. После референдума, находясь явно не в лучшем настроении, сербский премьер принял в Белграде международного посредника Марти Ахтисаари, которому выразил свое недовольство тем, как тот руководит переговорным процессом по Косово.

Кстати, на венских переговорах Сербию представляют все те же советники Коштуницы Самарджич и Илич, которых шутя называют в Белграде «усато-бородатым» дуэтом. С учетом проявленной премьером и его главными советниками проницательности, Сербия вновь рискует оказаться у разбитого корыта.

Белград