Китайский риск

Председатель КНР Ху Цзиньтао и премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми, в ходе личной встречи не смогли преодолеть кризис в отношениях их стран.
Фото Reuters

Один из историков средневекового Китая жаловался: «У нас нет правительства, достойного этого имени. Повсюду властвует толпа». Массовые антияпонские демонстрации в Пекине, Шанхае и многих других городах, казалось бы, свидетельствуют о том же. Но только на первый взгляд. Если некоторые демонстранты и кидали камни, били стекла, жгли карикатурные изображения премьер-министра Дзюнъитиро Коидзуми, то все это проходило под надзором бронированной полиции и лиц «в штатском». Нынешний Китай совсем иной, чем он был раньше, здесь подобные вещи не пускают на самотек.

Протесты вызваны публикацией учебника по истории, где искажены факты агрессии Японии против Китая. Учебник одобрен Министерством науки и просвещения и поэтому выглядит как официальная позиция Токио. Правда, это один из многих учебников, выбор которых здесь свободен. Да и к тому же злополучный учебник никто не видел и не читал, а знают о нем понаслышке. Подобные инциденты случались и в прошлом, но на этот раз демонстрации приняли беспрецедентные масштабы и откровенно воинственные формы, что глубоко шокировало национальное сознание японцев. И речь идет не о содержании китайских претензий, они во многом справедливы. Дело в форме, в которую они были облечены. А на Востоке, как известно, форма чаще важнее содержания.

В Японии демонстрации восприняли не как демократическое изъявление национальных чувств, а как грубый нажим со стороны правительства, использовавшего в этих целях общественное мнение и «патриотизм» толпы. Никто не пытался остановить тех, кто кидал камни, бил окна. Но и это полбеды. Главное – официальный Пекин не только не осудил экстремистские формы протеста, но и возложил всю вину на Японию. Получилось, тебя бьют и тебя же обвиняют в этом. Такое легко не забывается. Китайское руководство на этот раз, кажется, промахнулось – целилось в японских националистов, а попало в национальное сознание.

Но есть сторона важнее собственно японо-китайского конфликта. Речь идет о самом Китае. Антияпонские демонстрации остро поставили вопросы, ответы на которые затрагивают судьбу мира и региона в целом. Каким путем пойдет эволюция политической власти в Китае? До какой степени демонстрации служат клапаном для выпуска «пара» – недовольства масс реформами. Не станут ли антияпонские акции прологом к антиправительственным? А что, если компартия уже не может опираться на выхолощенную реформами коммунистическую идеологию и берет на вооружение национализм, чтобы сохранить себя во власти? Вдруг это проверка на прочность «патриотизма» перед применением силы в отношении Тайваня? Есть и другие вопросы.

Если так, то выбор Японии не случаен. С 20-х годов прошлого века «антияпонское сопротивление» – идеология как гоминьдановцев, так и их врагов – коммунистов. Но это же и значит, что у двусторонних отношений нет светлого будущего или по крайней мере есть мощный ограничитель. Как в такой ситуации будет складываться геополитическая ситуация? Очевидно, события осложнят или вообще поставят крест на идее Восточно-Азиатского сообщества, хотя в принятой на днях концепции развития Японии до 2030 года курс на экономическую интеграцию с Китаем и другими странами сохранен. Снизятся шансы мирного урегулирования тлеющих конфликтов – корейского и китайско-тайваньского.

В выгодном положении – Соединенные Штаты. Конфликт усиливает тягу сторон к США, которых они будут стараться привлечь на свою сторону. А отрыв Японии от США и ее сближение с Китаем, новым мощным полюсом силы, – и раньше казался маловероятным, а теперь и подавно. Но на США японцам надеяться не стоит. В своей глобальной стратегии прагматичные США могут предпочесть Китай. Или скорее не предпочтут никого, а станут умело балансировать, играя на противоречиях. Американцы не осудили экстремистские формы антияпонских демонстраций, хотя для этого был повод – в Токио в разгар событий состоялась первая пресс-конференция нового американского посла Томаса Шифера. Вопреки мнению подавляющего большинства японцев он заявил, что он «не видит свидетельств» причастности официального Пекина к демонстрациям.

Если же считать, что главная причина антияпонских акций – не история, а противоречия сегодняшнего дня, прежде всего острое соперничество за энергоресурсы в Восточно-Китайском море, то американцы в этом вопросе официально занимают нейтральную позицию и не считают острова Сэнкаку доказанно японскими. Но это только усиливает претензии Пекина. Если же демонстрации – повод закрыть Японии путь в постоянные члены Совета Безопасности, то и по вопросу расширения состава постоянных членов США и Китай занимают схожие позиции.

События не приведут к свертыванию японо-китайских отношений. Они слишком масштабны и важны, а естественная тяга двух экономик друг к другу будет преобладать. Но Токио теперь очень активно станет искать альтернативные направления стратегического и делового партнерства. «Китайский риск» – слова, ныне крылатые в японском бизнесе. Так, уже обозначился крен в сторону АСЕАН – недавно разработан новый план беспрецедентного развития отношений с Юго-Восточной Азией без привязки к Китаю и Южной Корее (АСЕАН плюс 3), как это было раньше.

Теоретически на горизонте маячит и Россия с ее просторами, богатствами и подозрительным, мягко говоря, отношением к росту могущества Китая. С ней нет проблем по части истории и храма Ясукуни. Но есть территориальная проблема. Геополитическая конъюнктура для российско-японских отношений сейчас выгодная, можно сказать, уникальная. Но смогут ли Россия с ее державным сознанием, традиционной ориентированностью на Запад, а Япония с ее упором на одну проблему без широкого стратегического видения воспользоваться этим?

Есть еще один вариант – пересмотреть мирную Конституцию и стать, как Китай, и ему в пику мощной военной державой с ядерным арсеналом. Тогда будет не так просто швыряться тухлыми яйцами. Пока японцы этого не хотят. Даже в новой Конституции они хотят сохранить главное содержание мирной 9-й статьи, что, кстати, является подлинным критерием их исторического сознания. Однако события в Китае объективно подталкивают к другому. Те, кто кидал камни, вряд ли думали, что они могут попасть в собственный огород.

═

Токио