Ханс-Фридрих фон Плетц: "Речь не идет о старческой слабости НАТО"

- Что касается борьбы с международным терроризмом в целом, то здесь опыт союзников по альянсу действительно различается. Факт заключается в том, что многие европейские страны, в том числе Германия и Франция, еще несколько десятилетий назад весьма болезненно ощутили опасность терроризма в своих собственных странах. И в продолжающейся в течение десятилетий борьбе с этим злом осознали, что бороться с ним нужно решительно, в том числе полицейскими и военными мерами. Однако, сколь бы необходимыми эти меры ни были, одних их недостаточно.

На первом плане в настоящее время стоит вопрос ликвидации в Ираке оружия массового поражения. При этом оценка Саддама Хусейна и его режима вообще не является предметом спора. По этому поводу острых трансатлантических дискуссий не ведется. Иллюзий никто не строит. Однако принципиальное значение имеет то, какое законное основание - например, однозначный мандат Совета Безопасности ООН - представляется необходимым для возможного применения силы. Кроме того, мы сильно озабочены тем, что будет означать война в целях ликвидации в Ираке оружия массового поражения для всего Ближневосточного региона, сотрясаемого кризисами.

Но речь здесь идет не только об Ираке, а о весьма принципиальных вопросах, имеющих очень большое значение для глобального мироустройства. Это дебаты, которые мы должны открыто вести друг с другом в наших демократических обществах, в частности, между США и некоторыми их союзниками. Трансатлантическая дружба сложилась в трудные времена и выдержала испытание временем, и Европа должна быть бесконечно благодарна ей за многое.

- В более чем полувековой истории НАТО уже бывали моменты, когда начинались разговоры о крупном кризисе и даже о возможном конце альянса. Как правило, речь шла о фазах, в которых международная обстановка менялась, что требовало соответствующей адаптации внутри альянса, адаптации его самосознания, его стратегии или распределения задач.

Сейчас снова наступила такая ситуация: в связи с окончанием холодной войны и в связи с терактами 11 сентября 2001 года приходится преодолевать совершенно новую, асимметричную угрозу международной безопасности в виде международного терроризма.

Поэтому последний саммит НАТО в Праге однозначно носил характер "преобразовательной встречи". Это выражается не только в приглашении семи стран Центральной и Восточной Европы в члены НАТО. Главное значение имеют решения, направленные на то, чтобы и в рамках альянса вносить эффективный вклад в борьбу с терроризмом. Здесь я имею в виду решение о создании сил быстрого реагирования (NATO response force), которые можно было бы использовать гибко и быстро, а также ранее принятое на саммите в Риме решение о создании Совета НАТО-Россия. Важное значение этого совета в качестве консультативного и принимающего решения органа признано теперь многими из тех, кто вначале был настроен скептически, в том числе и в России.

Не буду спорить, что процесс этой адаптации порой принимает характер острых споров. Но действительно ли следует понимать это только как слабость, может быть, даже старческую слабость блока? Или, наоборот, это лишнее доказательство того, что альянс имеет намного более важное значение, нежели только военный союз? Альянс суверенных государств, основанный на общих ценностях, альянс демократий, к определяющим чертам которых относится демократическое формирование мнений у себя дома и установление консенсуса в союзе.

Разве не все союзники - и, кстати, Россия тоже - едины в постановке целей в отношении сегодняшнего конфликта с Ираком? Речь идет, повторюсь, об окончательной ликвидации в этой стране оружия массового поражения, о том, чтобы это оружие не попало из Ирака в руки международных террористов. Речь идет о выполнении воли мирового сообщества, нашедшей свое отражение в решениях Совета Безопасности ООН. Мы все хотим и надеемся, что этого можно будет добиться мирными средствами. Прежде чем думать об использовании крайнего средства - применения силы, по нашему мнению, должны быть исчерпаны все другие средства. И здесь - суть различий во мнениях внутри НАТО.

- Германо-французская дружба с самого начала стояла в европейском контексте. После Второй мировой войны у нас на первом плане сначала стояло преодоление прежней "вражды по наследству", что имело жизненно важное значение как для Германии и Франции, так и для будущего Европы в целом.

Развитие взаимоотношений двух государств все в большей мере становилось основой тесного согласования позиций на службе европейского объединения. Из этого возникли многие из важнейших европейских проектов. Недавно федеральный канцлер Герхард Шредер назвал германо-французское сотрудничество "мотиватором и мотором" Европейского союза. При этом германо-французская дружба никогда не была чем-то исключительным, а всегда была открыта для других партнеров.

Для того чтобы полностью соответствовать своей роли движущей силы в ЕС, Германия и Франция должны сделать интенсификацию своего сотрудничества примером для других. Наша цель состоит не в создании германо-французской конфедерации, а в том, чтобы наши проекты послужили основой для политики европейских государств.

- Уже в следующем году в рядах Евросоюза будет состоять 25 стран. Это "воссоединение" нашего континента является большим шансом, но одновременно и колоссальным вызовом для ЕС. Для того чтобы он сохранил свою дееспособность и в условиях расширения, Европейский конвент сейчас рассматривает основательные институциональные реформы, в которые Германия и Франция внесли совместные предложения.

В частности, рассматривается германо-французское предложение, в соответствии с которым председатель Еврокомиссии должен в будущем избираться Европейским парламентом, что существенно усилит его законные полномочия. Одновременно должен существовать европейский президент, председательствующий в Совете глав государств и правительств. Таким образом роль всех европейских институтов в целом была бы укреплена.

Должен, наконец, появиться европейский министр иностранных дел, который впервые будет отвечать за политические и бюджетные вопросы и вместо практикуемой до сих пор ротации президентства последовательно делать внешнюю политику ЕС видимой в глазах других государств. Права Европейского парламента должны быть расширены. Однако нового органа во главе с президентом Европы точно не будет.

Целью всех преобразований является создание такой конституции для Европы, которая создаст основы для более демократичного, понятного и дееспособного союза. Для этого нужно укрепить союзные и федеративные структуры. Однако европейская интеграция, учитывая историко-культурные корни в Европе, удастся лишь в том случае, если будет происходить не за счет национальных государств, а с их участием. В связи с этим глава немецкой дипломатии Йошка Фишер и говорил о "федерации национальных государств".

- Европейский союз и Россия уже сейчас связаны Соглашением о партнерстве и сотрудничестве и работают над созданием общего экономического пространства. Цели эти, несомненно, амбициозные. Однако теперь наши интересы по многим жизненно важным вопросам, тем более по вопросу о безопасности в Европе и в мире, действительно совпадают или по крайней мере лежат в одной плоскости. Евросоюз является также важнейшим экономическим партнером России, и он может сыграть выдающуюся роль в процессе модернизации России.

У Германии нет сомнений в том, что тесные партнерские связи с Россией имеют для Европейского союза решающее значение - как с политической, так и с экономической точки зрения. В самом прямом смысле эти взаимоотношения носят для обеих сторон стратегический характер.

Исходя из этого, мы хотим претворить в жизнь уже принятое решение о расширении Евросоюза таким образом, чтобы Россия от этого процесса не только не оказалась в проигрыше, но чтобы она могла в полном объеме воспользоваться теми шансами, которые предоставляет это расширение.

Тот факт, что на этом пути предстоит решить многие конкретные проблемы, например, в торговле, в вопросах перемещения людей и товаров через границы или борьбы с преступностью, отнюдь не подтверждает бытующие кое-где утверждения о том, что отношения между ЕС и Россией являются проблематичными. Нет, наоборот - наши взаимоотношения настолько тесны и наполнены конкретным содержанием, что совсем без проблем здесь просто не обойтись. Недавнее решение транзитной проблемы Калининградской области доказывает: при наличии доброй воли всех задействованных сторон можно решить и такие сложные вопросы. Это доброе знамение на будущее!