Мечети в обмен на церкви

Средневековый храм Ошки давно нуждается в реабилитации.
Фото Тамо Бактуридзе

Тбилиси и Анкара договорились по вопросам сохранения исторических памятников. Министр культуры Грузии Ника Руруа в понедельник сообщил журналистам, что в этих целях будет задействован «обменный метод»: Турция займется реабилитацией и строительством мечетей на грузинской территории, а Грузия – церквей на турецкой. Так Тбилиси добился первого конкретного результата в спорах с соседями, касающихся памятников старины. На очереди – Азербайджан и Армения.

Грузинская общественность и представители научных кругов давно подняли проблему церквей на территории древнего Тао-Кларджети – княжества, откуда произошла царская ветвь Багратидов, в результате территориального передела по итогам Первой мировой войны отошедшего Турции. Христианские памятники Тао-Кларджети долго находились вне поля заботы турецких властей и пришли в катастрофическое состояние. Ряд из них, по оценкам реставраторов, уже не спасти, другим необходима оперативная реставрация. По степени важности ученые выделили четыре церкви, для которых завтра может не наступить: Хандзта, Ошки, Ишхани, Отхта. Но ожидания найти быстрое понимание у стратегического партнера, коим Турция именована в Доктрине национальной безопасности Грузии, неожиданно оказались завышенными.

Просьбы оказать внимание разрушающимся памятникам раннего Средневековья игнорировались турецкими властями. И Тбилиси вынужден был поставить вопрос ребром: не хотите сами, дайте возможность привести в порядок хотя бы эти четыре церкви на свои средства. В ответ Анкара затребовала разрешение построить мечеть в Батуми, восстановить там же турецкую баню и реабилитировать еще три мечети в Кобулетском районе Аджарии, а также в Самцхе-Джавахети.

Как заявил Ника Руруа, «грузинская сторона дает «добро» Турции для того, чтобы спасти находящиеся на турецкой территории грузинские культурные памятники». Выхода нет, этот шаг должен быть предпринят, сказал министр, комментируя протокол, который был оформлен на днях турецкой и грузинской правительственными комиссиями. Впрочем, как дал понять Руруа, документ может быть и не окончательным – после протокола предстоит заключить соглашение, и не возрастут ли к тому времени аппетиты партнера – вопрос открытый.

Турецкое контрпредложение, на которое согласилась грузинская сторона, не может не вызвать определенных вопросов. Если строительство и восстановление мечетей в Аджарии может иметь объяснение – в автономной республике немало людей, исповедующих ислам, то Самцхе-Джавахети – регион, преимущественно населенный армянами. Есть смысл продолжать и вдаваться в гипотетические сценарии, к которым может привести появление мечетей в этом краю? Можно, конечно, вспомнить, что в этот регион должны были репатриироваться насильно выселенные в 1940 году турки-месхетинцы – соответствующее обязательство Грузия взяла на себя в Совете Европы. Однако условия, которыми в настоящее время может обеспечить Тбилиси переселенцев, им в целом не подошли – массового возвращения не получилось: в Самцхе-Джавахети, по данным «НГ», вернулись в общей сложности несколько десятков семей и поселились в регионе не компактно, а расселились по различным, зачастую удаленным друг от друга селам. Словом, велика вероятность того, что восстановленные в Джавахети культовые мусульманские сооружения не будут функционировать с нагрузкой, с одной стороны, а с другой – могут стать неким раздражающим нынешнее население региона фактором. При том, что в регионе не разрешены споры по вопросу принадлежности некоторых христианских сооружений – «своими» их считают и Грузинская православная церковь (ГПЦ), и Армянская апостольская церковь (ААЦ), и соответственно простые прихожане.

Если в «турецком направлении» появился просвет, то в «армянском» его пока нет. Святой Эчмиадзин неоднократно ставил и перед духовными, и перед светскими властями Грузии вопрос о принадлежности ААЦ нескольких церквей в Тбилиси и в регионах, а также о придаче юридического статуса Армянской епархии в Грузии. Споры по принадлежности объектов ведутся горячие, перманентно приобретают чрезвычайно острый характер и сопровождаются действиями сторон, которые принято называть «на грани экстремизма». Что же касается вопроса о статусе ААЦ в Грузии (а соответствующее обязательство власти Грузии также взяли в Совете Европы), то последняя посвященная ему конференция завершилась истерическим заявлением замминистра по реинтеграции Елены Тевдорадзе: «Мы не дадим никакого статуса, потому что та Армянская апостольская церковь, которая существует в Грузии, это так называемый филиал. Еще раз: Эчмиадзинскую церковь в Грузии мы не признаем». После этого долгожданная встреча первосвященников Грузии и Армении была в очередной раз отложена по «состоянию здоровья» одного из них.

С Азербайджаном у Грузии в этой сфере по большому счету один нерешенный вопрос – уникальный комплекс пещерных монастырей Давид Гареджа, простирающийся на два десятка километров и поделенный нынешней межгосударственной границей, переговоры по демаркации и делимитации которой, к слову, еще не завершены. Для Азербайджана объект носит стратегический характер – расположенный на возвышенности монастырский комплекс пограничники используют в своих целях. Поэтому Баку из раза в раз отклоняет предложение Тбилиси об обмене территориями с тем, чтобы Давид Гареджа целиком оказался в Грузии. Причем переговоры для грузинской стороны, похоже, осложняются: если раньше азербайджанские партнеры откровенно признавали, что Давид Гареджа им необходим, исходя из стратегических интересов, то теперь в бакинских СМИ появились публикации о том, что монастырский комплекс является не грузинским православным, а наследием албанской культуры. На статьи Тбилиси ответил протестом, однако облегчения он не принес: как подсказывает опыт, в Закавказье споры о древности, о том, кому что принадлежит, носят утомительно затяжной характер.