Иран - новая региональная держава?

ВЕЛИКОДЕРЖАВНОЕ соперничество на так называемых Евразийских Балканах, похоже, вступает в новую фазу, характерным элементом которой станет усиление позиций "классических соперников" за сферы влияния в Кавказско-Центральноазиатском регионе. Россия, Турция и Иран сегодня пытаются максимально активизировать проводимую ими политику по защите собственных геоэкономических интересов в регионе. С другой стороны, как считает большинство экспертов, наблюдается процесс постепенного "разочарования" внерегиональных сил в потенциале и перспективах политико-экономического развития новых независимых республик Центральной Азии и Южного Кавказа. Такая тенденция, в частности, просматривается во внешнеполитических курсах стран Евросоюза и в некоторой степени - Соединенных Штатов.

В Вашингтоне стали все меньше говорить о "стратегической важности" Кавказско-Центральноазиатского региона для безопасности США, а в европейских столицах - убеждаться в приоритетности наведения порядка в собственном доме. Этот факт, однако, не свидетельствует о перспективе ослабления геополитического противостояния в регионе. "НГ" уже писала, что на нынешнем этапе, в частности, следует ожидать активизации региональной политики Ирана, который в последние годы явно проигрывал "Большую игру" в Центральной Азии и Закавказье. По убеждению наблюдателей, сегодня Тегеран пытается взять реванш. В пользу этого мнения свидетельствует целый ряд фактов, имеющих знаковый характер.

10 июня в Тегеране откроется саммит Организации экономического сотрудничества (ОЭС), основателем которой явились Иран, Турция и Пакистан. Сегодня в ОЭС участвуют еще семь стран региона - Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Туркменистан, Таджикистан, Азербайджан и Афганистан. Многие аналитики считают, что аморфная и неинституционализированная структура ОЭС ныне трансформируется в биполярную систему, основой существования которой являются турецко-иранские взаимоотношения. Политику Исламабада в данном случае можно назвать "промежуточной". С одной стороны, ключевую роль играет фактор особых отношений между Турцией и Пакистаном, важное значение в развитии и сохранении которых имеет позиция Соединенных Штатов. С другой стороны, следует отметить явную тенденцию сближения Тегерана и Исламабада. "Иран является колыбелью нашей цивилизации, и у Пакистана имеются фундаментальные интересы развития сотрудничества с этим государством", - заявил на днях глава пакистанского внешнеполитического ведомства Абдул Саттар. Более того, как сообщает Иранское государственное информагентство ИРНА, Саттар призвал к установлению "тесной ассоциации" между Исламабадом и Тегераном, в частности в культурно-религиозных, экономических и супрарегиональных вопросах. По убеждению главы пакистанского МИДа, сближение Ирана и Пакистана приведет к усилению их роли и влияния в решении проблем "обеспечения мира и безопасности" во всем регионе, а также сможет содействовать трансформации ОЭС в реальный геополитический и геоэкономический фактор. Характерно, что Абдул Саттар выступил за прекращение любых форм противостояния внутри "треугольника" Иран-Турция-Пакистан. Однако это пожелание пакистанского министра не имеет серьезных шансов на воплощение в жизнь.

Сегодня наиболее проблематичной стороной организации предстоящего саммита ОЭС является вопрос участия Турции в тегеранской встрече. Анкара все еще не определилась, следует ли президенту Ахмету Сезеру посетить Иран в период явного роста напряженности в турецко-иранских отношениях. По сообщениям анкарских СМИ, Турция не намерена отказываться от обвинений в адрес Ирана, которому инкриминируется организация антитурецких террористических актов. Тем не менее последние действия внешнеполитического ведомства Турции, визит группы турецких бизнесменов в Иран и ряд других факторов дают основания предполагать, что глава турецкого государства все-таки примет участие на саммите в Тегеране. Для последнего этот факт обернется серьезной внешнеполитической победой, свидетельствующей о возрастании регионального авторитета Ирана и нежелании "большого соседа", кстати являющегося членом НАТО, окончательно испортить отношения с иранскими властями.

Парадоксально, но позиция Ирана останется выигрышной и в том случае, если турецкий президент откажется от поездки в Тегеран. При таком развитии ситуации Иран выступит в качестве единоличного лидера в ОЭС, что укрепит его отношения с Центральноазиатскими республиками и Азербайджаном, которых, кстати, ряд высокопоставленных турецких деятелей ультранационалистического толка планируют сплотить в так называемое "Тюркское Содружество" и вывести из сферы влияния России. Особенно важным в этом плане является согласие президента Гейдара Алиева собственнолично представить Азербайджан на тегеранском саммите. По убеждению бакинских наблюдателей, такое решение, явно противоречащее интересам США и Турции, президент Алиев принял вынужденно - дабы подчеркнуть обиду на оказываемую поддержку азербайджанской оппозиции со стороны влиятельных политических кругов в Соединенных Штатах, государствах Евросоюза и даже в "братской" Турции. Более того, как считают многие азербайджанские эксперты, такая политика администрации Алиева, носящая в себе скорее показную угрозу возможной "исламизации" внешнеполитического курса Баку, преследует цель оказать давление на Совет Европы, который может принять Армению в свои ряды раньше Азербайджана. Очевидно, что в Тегеране Гейдар Алиев вновь заявит о приоритетности многовекторной системы транспортировки азербайджанской нефти на мировые рынки, пообещает всерьез рассмотреть возможность прокладки нефтепровода по территории Ирана. Для Тегерана, заметим, этот вопрос имеет архиважное значение, и он реально рассчитывает на провал проекта "Баку-Джейхан", изменение геополитической и геоэкономической ситуации в регионе в пользу Ирана, который, кстати, сам владеет немалыми углеводородными ресурсами.

"НГ" уже сообщала, что официальный Тегеран ныне заметно активизировал свою политику в реализации различных крупномасштабных проектов, связанных с добычей и транспортировкой "голубого топлива". В частности, отмечалась возможность инициирования Тегераном своеобразного "газового ОПЕКа", что означало бы явное укрепление позиций Ирана на мировом энергетическом рынке (см. "НГ" от 06.06.2000).

Следует отметить, что сегодня приоритетными для ИРИ являются проекты по строительству газопроводов Иран-Армения и Иран-Пакистан-Индия. Реализация этих трансрегиональных проектов позволит Тегерану увеличить рынок сбыта своего газа, а также подключиться к мировой системе газопроводных артерий. Речь, в частности, идет о возможной стыковке с гигантской сетью РАО "Газпром", что станет реальностью в случае строительства запланированного газопровода Иран-Армения. По убеждению большинства экспертов, этот проект имеет важнейшее политическое и экономическое значение для официального Тегерана. Отметим, что, по информации из иранской и армянской столиц, строительство газопровода может начаться уже в нынешнем году. Симптоматичным является тот факт, что клинтоновская администрация негласно сняла свое вето и проявила готовность "закрыть глаза" на установление непосредственной энергетической связки между Арменией и Ираном. Об этом "НГ" сообщил информированный источник в Брюсселе. Примечательно, что этот проект стал предметом активных обсуждений на открывшемся 7 июня в Ереване заседании армяно-ирано-греческого комитета по вопросам сотрудничества в сферах экономики, технологий и промышленности. Греция, равно как Россия, Франция и Китай, ныне проявляет особый интерес к проекту строительства армяно-иранского газопровода.

Другим ключевым энергетическим проектом, за который бьется сегодня Тегеран, является прокладка газопровода в Пакистан и Индию. Очевидно, что реализация этой программы иранских энергетиков является весьма проблематичной, что объясняется афганским фактором, индийско-пакистанским противостоянием и др. Однако, как сообщает ИТАР-ТАСС, 3 июня глава пакистанской военной администрации генерал Первез Мушарраф подписал приказ о начале строительства этого газопровода, общая протяженность которого, по оценке экспертов, составит 1500 километров. Характерно, что за транзитные услуги Исламабад планирует заполучить около 600 млн. долл. США в год. Однако проблематичным является и тот факт, что аналогичное обещание пакистанские власти дали также и правительству Туркменистана. Последнее в данном случае выступает как конкурент Ирана в борьбе за новые рынки сбыта "голубого топлива". Тем не менее очевидно, что в регионе Афганистан-Пакистан-Индия Иран гораздо влиятельнее, чем Туркменистан, а следовательно, имеет больше возможностей для защиты своих экономических интересов.

Победа реформаторов на последних парламентских выборах в ИРИ и некоторое потепление во взаимоотношениях Тегерана с западными столицами и, в частности, с Вашингтоном, привели к определенным изменениям внешнеполитического курса Ирана. Знаковым в этом плане является заявление иранского МИДа о том, что Тегеран в принципе не против участия внерегиональных сил в развитии различных проектов (в первую очередь касающихся обеспечения мира и безопасности) в регионе Каспийского бассейна, а точнее - на Большом Кавказе. Важно подчеркнуть, что под внерегиональными силами подразумевались США и Евросоюз, против вовлеченности которых в региональные процессы всегда выступали консервативные политические круги в Тегеране. Отметим, что эта тенденция в целом угрожает региональным интересам России, число явных противников которых фактически возросло. Как и прогнозировала "НГ", победа реформаторов в Иране создаст новые проблемы для кавказско-центральноазиатской политики официальной Москвы. Россия, скорее всего, будет вынуждена отказаться от мифологизированной идеи существования в регионе оси Москва-Ереван-Тегеран как противовеса проамериканскому альянсу Тель-Авив-Анкара-Баку, в составе которого следует рассматривать и Тбилиси. Кстати, значение последнего во внешнеполитических приоритетах Тегерана имеет тенденцию к возрастанию. Симптоматичным является тот факт, что недавно президент Грузии Эдуард Шеварднадзе получил от своего иранского коллеги Мохаммеда Хатами приглашение прибыть с официальным визитом в Иран. Пока неизвестно, примет ли это "историческое" предложение грузинский президент, но ясно, что оно не может быть полностью проигнорировано. Эксперты гадают, что скрывается за приглашением - ловушка для прозападной Грузии или же жест доброй воли в адрес ее патрона - США?

Весьма интересной в этом плане является позиция американской аналитической службы "Стрэтфор", которую нередко называют неофициальным рупором Госдепартамента США. Вашингтонские эксперты утверждают, что американская администрация готова поддержать региональные усилия Ирана, так как они соответствуют стратегической задаче США по недопущению усиления влияния России на новые независимые республики Кавказско-Центральноазиатского региона. Очевидно, что возрастание "сбалансированного" противостояния по всем направлениям треугольника Россия-Иран-Турция позволит сохранить регион открытым и безопасным для США без оказания каких-либо серьезных усилий со стороны Вашингтона. Похоже, реализации этого плана американцев готовы содействовать и в Анкаре, и в Москве, и даже в Тегеране.