Игорь Субботин
Глава МИД Турции Хакан Фидан заявил, что «Сирия не намерена слишком много обсуждать некоторые вопросы». Фото Reuters
Официальный Дамаск столкнулся с мощнейшим за последние годы наступлением вооруженных группировок. Лояльные Турции радикальные формирования начали операцию в провинции Алеппо, на северо-западе Сирии. Их совместный штаб обозначил как цель сдерживание правительственной армии и союзных ей шиитских боевиков. Активизация протурецких сил совпала с заморозкой вооруженного конфликта в соседнем Ливане и со стагнацией переговоров между Анкарой и Дамаском о нормализации двусторонних отношений.
Наступление на позиции сирийской армии происходит в северной «зоне деэскалации». Частично это формальная зона ответственности Турции как участницы астанинского формата – процесса урегулирования активных боевых действий в Сирии под эгидой Москвы, Анкары и Тегерана.
Инициатором нынешней операции, как следует из официальных заявлений, выступили группировки Идлиба – крупнейшего мятежного анклава. Основную роль приняла на себя радикальная организация «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ) (признана в России террористической и запрещена).
«Террористы предприняли масштабную атаку на широком фронте, в операции участвует большое число боевиков, которые применяют средние и тяжелые вооружения, – проинформировало в своем заявлении Минобороны Сирии. – Противник наступает на деревни и города, находящиеся под защитой сирийской армии, и военные объекты». Вместе с тем в ведомстве подчеркнули, что джихадистские отряды «понесли большие потери в технике и живой силе», а регулярная армия «различными огневыми средствами» отражает эти нападения.
Совместный штаб идлибских группировок утверждает, что им удалось захватить критически важные объекты правительственной армии и вплотную приблизиться к центру провинции Алеппо. Впрочем, стремительные действия боевиков не гарантируют того, что им удастся закрепиться на захваченной территории.
Источник в турецких спецслужбах заявил порталу The Middle East Eye, что Анкара якобы пыталась предотвратить операцию, чтобы избежать дальнейшей эскалации напряженности на Ближнем Востоке, особенно с учетом открытого фронта в секторе Газа. Однако попытки использовать каналы коммуникации не дали результатов. «То, что изначально задумывалось как ограниченная операция, расширило свои масштабы, поскольку силы сирийского режима начали покидать свои позиции», – утверждает собеседник The Middle East Eye.
При этом турецкие официальные лица в частных разговорах не скрывают, что боевые действия – это попытка антиправительственных формирований сделать откат к более ранним версиям договоренностей по северной «зоне деэскалации», которые были поэтапно согласованы при посредничестве Москвы и Анкары. Последний дополнительный протокол датирован 2020 годом. После него трения между правительственными силами и ХТШ относительно снизились.
Минобороны Турции заявило, что внимательно наблюдает за обстановкой в Сирии. «Мы продолжаем принимать необходимые меры, касающиеся наших войск», – заявил телеканалу TRT Haber один из собеседников в военном ведомстве республики. Но факт заключается в том, что Анкара пока выглядит основным бенефициаром обострения.
Турция в последние годы несколько раз пыталась запустить диалог о нормализации отношений с президентским дворцом в Дамаске, однако сирийская сторона не шла на авансированные уступки, ожидая получить от соседа внятные гарантии вывода его регулярной армии из своих северных провинций. Как итог – в этом месяце глава МИД Турции Хакан Фидан заявил, что «Сирия не готова слишком много обсуждать некоторые вопросы», а ее союзники в лице России и Ирана слабо мотивированы в том, чтобы подтолкнуть переговоры к продвижению.
В связи с этим у Анкары есть мотив оказывать через лояльных боевиков давление на президента Башара Асада. Особое звучание текущим событиям придает то, что в этом месяце Москва, Тегеран и Анкара провели в Казахстане 22-ю международную встречу по Сирии в «астанинском формате», совместно договорившись «прилагать дальнейшие усилия для обеспечения устойчивой нормализации ситуации в идлибской зоне деэскалации и вокруг нее».
Большие вопросы вызывает то, почему правительственная армия не смогла оперативно пресечь операцию на ранних этапах. Еще в октябре Дамаск утверждал, что нарастил военное присутствие у границ провинции Идлиб, потому что ХТШ, по его оценкам, пытается расширить территориальные приобретения вопреки всем существующим договоренностям. В ХТШ также говорили о намерении бросить вызов текущему статус-кво «на земле».
Обращают на себя внимание и те заявления штаба идлибских группировок, которые обозначают в качестве военных целей не только сдерживание центрального правительства, но и нейтрализацию близких к Ирану группировок. Именно местные ветви движения «Хезболла» в свое время послужили официальному Дамаску опорой в рамках активной фазы гражданской войны. «Партия Аллаха» до сих пор сохраняет свое присутствие на сирийской арене, что заставляет Израиль систематически предпринимать трансграничные авиарейды.
Как заявил «НГ» эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов, сирийские группировки при подготовке своего наступления, очевидно, сделали расчет на ситуацию в Ливане: активные двухмесячные столкновения с Израилем существенно понизили возможности «Хезболлы». «Один из факторов нынешнего обострения в Сирии – это ослабление «Хезболлы» по итогам конфликта в Ливане», – заявил собеседник «НГ». По его словам, протурецкие силы поняли, что «партия Аллаха» больше не сможет прийти официальному Дамаску на помощь.
